Затуманенным от слез взглядом я не видела, как ко мне подошла Вика. Я поняла это уже тогда, когда она положила свои руки мне на плечи. Новый приступ горя окутал с еще большей силой, и так, в полнейшей тишине, мы просидели целую вечность, прежде чем Катя сказала:
– Наверное, нам лучше пойти.
Я не слышала и не видела ничего вокруг. Не слышала, как один за другим уходили ребята. Как Рома допил свой стакан виски. Как в темной квартире включили свет. Как уносили посуду на кухню, как складывали бутылки в мусорный пакет. Существовали лишь двое: я и мое горе.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я снова вернулась в реальность. Час? Два? Вечность? Вика все так же сидела рядом и гладила меня по спине. Ник расположился на противоположном конце дивана и закурил. Судя по количеству бычков в стоящей около него пепельнице – далеко не первую сигарету. Рома мерил комнату шагами от угла до угла.
– Слушай, Ромыч, может ты сядешь, а? Глаза мозолишь!
Ромыч лишь одарил друга презрительным взглядом.
– Ром..
В ответ на мой голос все встрепенулись. Кажется, никто уже не ожидал моего «оживления».
– Ты правда думаешь, что та записка…она была не случайной?
– Да что там у вас за записка? – вновь спросил Ник.
– Да так…мы расстались недавно, – и я повторила все, что недавно рассказала другу на балконе.
Ромыч лишь пожал плечами:
– Это может быть совпадением. Но если это так, это чертовски стремное совпадение.
– Не поджег же он проводку в собственном доме, чтоб устроить пожар, в конце концов, – заметила Вика. – Если здесь и есть какой-то скрытый смысл, то он явно в другом.
– А мне кажется, – вступил в разговор Ник, – он любил тебя. И все, что там написано, в этой вашей записке, это все ложь. Он написал это для того, чтобы тебе было легче отпустить его. И ему тебя тоже. Перед отъездом в Швецию, а не перед смертью. Но потом случилось непредвиденное.
Как бы хотелось, чтобы Ник оказался прав. Но даже если это действительно так, это все равно больше не имело никакого значения. Туре мёртв. Какая разница. На самом ли деле он меня разлюбил – эта тайна навечно уйдёт с ним в могилу.
– Нам тоже пора. Вы, наверное, спать хотите, – нашла в себе силы произнести я, хотя идти куда-то именно сейчас – меньшее, чего мне хотелось.
– Бред. Оставайтесь у нас. Мы расстелем вам в комнате Ромыча, а его выселим на пол в гостиную.
– А может, тебя выселим? Хотя он прав, девчонки. Оставайтесь. Ради вас я даже готов и правда расстаться со своей любимой тёплой кроваткой. Но только ради вас!
– Ребята правы, – согласилась Вика. – Нечего нам сейчас ехать. Да и некуда.
Я слегка улыбнулась. Наверное, если бы не друзья, пережить эти часы мне было бы в сотни, тысячи раз труднее.
Ромыч, несколько минут назад усевшийся на пол, встал и куда-то исчез, а спустя какое-то время вернулся, держа в руках нечто наподобие книги.
– Это альбом, – пояснил друг. – Смотрите, это был конец первого семестра, последняя пара. Помните?
Мы все придвинулись ближе, чтобы разглядеть. С фотографии смотрели тринадцать гордых и счастливых лиц в белых халатах: двенадцать нас и один преподаватель. Здесь Лина еще носила брекеты, Анжела не успела перекраситься в блондинку, а Ира стояла в больших дурацкой формы очках. Сейчас она сменила их на линзы.
Но красивее всех на фото вышел Туре. Он стоял позади преподавателя, высокий, статный, красивый, с густыми каштановыми волосами. Улыбка на его лице сияла в тон нашим халатам. Казалось, с того дня он совсем не изменился: в моей памяти он навсегда останется таким же счастливым и свободным, как на этой фотографии.
– Ты хранишь альбомы с фотографиями? – улыбнулась я.
– Ромыч у нас всегда одной ногой на шаг позади.
– Вообще-то, печатные фотки – это круто, – оскорбился друг. – Если твоя пустая голова этого не понимает, то ты просто бесчувственный сухарь, который не умеет видеть прекрасное в обычных вещах.
Ник лишь презрительно хмыкнул.
– Я думаю, нам нужно устроить что-то вроде…поминок? Нет, звучит отвратительно. Что-то вроде вечера памяти, – предложил Ромыч. – Прямо завтра, после похорон. Соберёмся все. Вспомним все хорошее, что нас связывало. Посвятим ему песню. Мне кажется, нам всем это нужно.