К середине 80-х годов в Афганистане и за рубежом сформировалось мнение о том, что в военном отношении правительственные войска и ОКСВ не способны справиться с моджахедами. Боевые действия против них оказались малоэффективными. Такое положение дел серьезно подрывало веру в то, что власть НДПА и революционного правительства может быть установлена на всей территории Афганистана. Наоборот, абсолютное большинство населения укрепилось во мнении, что после вывода ОКСВ к власти придут противники НДПА.
Отсюда и поведение населения, и даже партийцев. К таким неутешительным результатам пришла НДПА к 1985–1986 гг. В Афганистане и в СССР объективно складывалось мнение, что в создавшихся условиях только военными методами решить афганские проблемы нельзя. Подобная же ситуация сложилась сегодня и в Чечне.
Таким образом, чрезмерное количество советников, специалистов, дипломатов, раздутый штат руководящего состава советских коллективов в Афганистане, наличие большого числа членов их семей в стране, где шла настоящая война, привело к тому, что о военных советниках вспоминали лишь тогда, когда нужно было найти «стрелочников», виновных в складывающейся неблагоприятной обстановке в стране. К примеру, геологи неоднократно обвиняли армию и военных советников в отсутствии условий для выполнения плана геолого-разведывательных работ в провинциях.
Общие ошибки советского и афганского руководства привели к возникновению следующих факторов:
1. Слишком надолго растянулся период «становления» афганского руководства за штыками советских войск, что породило его самоуспокоенность, фальшивую самоуверенность, надежды на статус-кво на период необозримого будущего.
2. Сыграла свою роль и теневая экономика. Она заключалась в том, что часть бывших членов руководства КПСС и Советского правительства погрязла в коррупции, воровстве и взяточничестве. Погрязла не только за счет «внутренних ресурсов» страны, но и «подпитывалась» за счет сложившейся в первые годы после Апрельской революции мафии из числа советских граждан — оборотистых дельцов, командированных по протекции в ДРА и насаждавших там (на благодатной почве всегда дававшего и бравшего взятки Востока) культ безудержной погони за наживой, спекуляции и казнокрадства. Этот процесс стал очень характерным для них.
3. Руководство НДПА и ДРА заразилось от нашей партийной верхушки бациллами разложения и загнивания, бюрократизации. Остались неизменными и становились даже все более тщательно отшлифованными речи и заявления о «народном благе», «о благородных целях партии», на фоне которых пышно расцветали нигилизм, очковтирательство, приписки, и т. д., и т. п. — все то, что было характерно для части верхушки нашего общества в этот период. Те, кто не успел нахапать тогда, успешно сделали это в последовавший после афганской эпопеи период «перестройки» под руководством Горбачева и Ельцина.
4. Незнание обстановки на местах, отсутствие объективной информации привило руководству неоднократно осужденную, но очень живучую привычку к победным рапортам (реляциям), опять-таки перенятым у нас. Особенно тяжелый урон она нанесла рядам партии. Погоня за количественным ростом рядов НДПА, предоставление партийцам ряда льгот и преимуществ (назначение на вышестоящие должности, командирование на учебу в СССР и т. д.) распахнули двери для лиц, примазавшихся к партии.
В качестве примера того, как советские люди сами насаждали такую порочную систему в НДПА, можно привести откровенное высказывание бывшего заместителя заведующего отделом административных органов ЦК НДПА, а затем заместителя председателя Совета Министров РА генерал-майора М. Хакима. Запись беседы с ним, состоявшейся в 1982 году, была передана В. Н. Пластуном в Международный отдел ЦК КПСС. Он сказал, что на одном из совещаний руководства НДПА советский посол Табеев Ф. А. предложил сделать «подарок» XXVI съезду КПСС и довести число членов НДПА до 50 тысяч. «Мы, — сказал М. Хаким, — перевыполнили план и довели число членов НДПА до 52 тысяч». Автору приходилось в ходе работы в Афганистане наблюдать, как происходил прием в партию списком…
5. Большинство членов руководства НДПА, которым был присущ страх неминуемой расплаты за содеянное, и все, кто был против политики осуществления национального примирения, в первую очередь, не желали ее реализации. Они понимали, что, несмотря на беспрестанно повторяемые фразы о поддержке народом политики НДПА, о глубоких корнях партии в народе, о партии как руководящей и направляющей силе афганского общества, она таковой не является, и, следовательно, именно народ примет участие в расправах даже над честными партийцами, которые вынужденно станут «ответчиками».