- Кирилл, - зовет она, и я замедляю шаг, желая повиноваться ей. - Пожалуйста, не уходи, выслушай меня.
- Слишком поздно.
Я в последний раз оглядываюсь через плечо, зная, что это убьет меня.
- Надо было думать своей башкой до того, как бросать меня!
- Я не бросала тебя! - кричит она, и в моей груди будто бы проворачивается нож.
Я не могу позволить ей сломать меня. Я должен быть сильным, особенно если у меня скоро появится ребенок от Юли.
- А я тебе не верю, - и Мира остается стоять на лестничной клетке, когда я сбегаю вниз по ступенькам.
Ее похитили. Сухой смешок срывается с моих губ, когда я сажусь на водительское сиденье своей машины. Никогда бы не подумал, что Мира способна на такие глупости. Но она сделала то, что сделала, и теперь мы оба расплачиваемся за это.
Теперь
Мы едем к Мире, и, оказывается, что ее дом недалеко от моего, точнее, от дома моей бывшей жены. Именно это первым бросается мне в глаза, когда Костя паркует свой внедорожник на обочине. После того, как Мира ушла, так же как я когда-то ушел от нее, я потребовал, чтобы мой так называемый лучший друг рассказал мне все, что скрывал.
Он не хочет говорить, и мне приходится каждые несколько минут напоминать себе, что мы дружим уже больше тридцати лет.
Я выдыхаю, глядя в окно, и стекло запотевает от моего дыхания.
- Как давно вы общаетесь? - наконец спрашиваю я.
Он отвечает не сразу, и я уже начинаю думать, что он и не собирается открывать рот, когда с его губ срывается вздох.
- Девять лет.
- Как ты... - мой голос срывается, и мне приходится сделать паузу, чтобы взять себя в руки. - Как ты мог скрывать это от меня? Будь я на твоем месте, я бы обязательно тебе сказал, Кость, - я опускаю руку и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он смотрит вперед, вглядываясь в темноту.
- Ты не можешь так говорить, не зная всей истории. Я надеюсь, что если бы ты был на моем месте, то поступил бы также.
Это чушь. Я могу сказать без всяких сомнений, что я бы так не поступил.
Он вскидывает голову и смотрит на меня. В его взгляде заметно сожаление, но оно не вытесняет полной уверенности в своих действиях. Он всегда поступал правильно, даже когда ему этого не хотелось. Он всегда придерживался своих высоких моральных принципов.
- Это похоже на издевательство. Это... черт, хуже, чем предательство, чувак. У меня просто нет слов, - я медленно вдыхаю воздух, пытаясь успокоить свои нервы. - Я не знаю, как нам жить дальше, - признаюсь я.
- Мы и не сможем, пока ты не узнаешь все, - его грудь тяжело вздымается, а рука тянется к рулю. - Я не знаю, что она расскажет тебе. Черт, брат, я не знаю, стоит ли тебе все знать. Все так… запутанно и страшно.
Я смеюсь, потому мне больше ничего не остается. Я в ее власти.
- Я видел видео, где ее избивают и пытают. Я уже знаю, что будет страшно.
- Это была даже не половина, Кирилл. Даже не четверть того ужаса, который произошел.
- Тогда пошли к ней, она должна объяснить мне!
- Ни черта она тебе не должна, - отрицает Костя.
- Еще как должна! - рявкаю я. Как он может считать, что я не заслуживаю ответов? Если уж на то пошло, то он хотя бы мог рассказать, почему она держала моего сына в секрете. Мне все равно, что говорят другие, и да, я был неправ во всем, но я должен был знать о нем. Все остальное может подождать. Меня не должны были держать в неведении. Черт, Костя должен был сказать мне сразу, как только узнал.
- Я пошел. Это единственный способ узнать, раз уж ты, козел, играешь в молчанку.
- Катись к черту, - говорит он.
- С меня хватит, - я выхожу из машины и собираюсь получить ответы. Лучше бы она была готова их дать, потому что я не уйду, пока она не расскажет мне все.
Глава 15
МИРА
Восемнадцать лет назад
С тех пор, как я вернулась, все считают меня мерзкой лгуньей и шалавой. Не знаю, как я все еще держусь, наверно из-за своего ребенка.
Кирилл уехал. И забрал с собой Юлю. Он выбрал ее, а не меня, и все, что мы построили за последние годы, рухнуло. Я думала, что наша любовь и дружба нерушимы. Но это не так. Что бы она ему ни сказала, во что бы ни заставила поверить, это сработало. Она разрушила то, что я считала вечным. Видимо цена всему этому была грош.