Я наконец-то смотрю в его сторону, поддавшись желанию увидеть его и ненавидя себя за то, все еще чувствую к нему что-то, все эти годы спустя. После того, что он сделал и сказал, я все еще не смирилась. И я все еще люблю его. Не должна, но люблю.
Он не смотрит на меня. Глаза, которые я так ясно помню, смотрят на что-то, что он держит в руке. Я знаю. Это серебряный кулон, который он подарил мне на пятнадцатилетие, с надписью на обратной стороне: М&К.
Кирилл и ребята были на год старше меня и на класс старше в школе, я знала их с детства. Я была влюблена в Кирилла с первого дня знакомства. Мне было восемь, когда я перешла в их школу.
Он знал, что нравится мне, потому что для него это тоже была любовь с первого взгляда. Это единственное, в чем я всегда была уверена. Мы были созданы друг для друга. Только когда дело дошло до чего-то серьезного, он не был готов так, как я.
Он поверил ей, а не мне. И это предопределило нашу трагическую судьбу.
Я схожу с последней ступеньки в четырех метрах от Дениса Титова. Он ненавидит меня.
Кирилл все еще в шоке, но гнев уже на подходе. Я знаю это, потому что знаю его.
- Какого хрена? - вопит Денис, в тот самый момент, когда дверь с грохотом захлопнулась. Костя вернулся, и я собираюсь убить его за то, что они здесь.
- Черт! - бормочет Костя, проходя в гостиную. Он останавливается, оглядывая нас всех. - Черт, - повторяет он, проводя рукой по своим коротким темно-русым волосам.
- Как ты объяснишь это, брат? - Кирилл кричит, его гнев наконец-то дает о себе знать.
Я обхожу Дениса и иду в сторону Кирилла. Он делает шаг назад, отступая от меня, словно не в силах выдержать моего присутствия. Наверное, ему на самом деле сложно. Я опускаю взгляд, ненавидя то, что он отступил от меня. Это как еще один удар в сердце, наряду со многими другими шрамами, которые он нанес мне. Легче не стало. Все так же больно, как и раньше.
Я вижу на журнальном столике свою черную майку и хватаю ее.
Резкий вдох позади останавливает меня на месте, когда я натягиваю майку через голову. Это подтверждает, что Денис видит уродливый шрам, который пересекает мою спину по диагонали. Большую часть времени я не помню о нем. Я ношу майки почти каждый день, но редко когда кто-то, кроме меня, Кости или Миши, видит его. Они ведут себя так, будто не замечают этого, хотя я не дура. Я знаю, что замечают. Но я не могу изменить прошлое. Они не могут изменить прошлое. Оно такое, какое есть.
Я заправляю майку в брюки, затем выхватываю кобуру с оружием из рук Дениса и быстро пристегиваю ее к правому бедру. Я бросаю на Дэна взгляд, который говорит, что ему лучше даже не думать о том, чтобы открыть свой чертов рот.
- Заткнись, - приказываю я. - Все останется в прошлом. Понял?
Он сглатывает, когда кивает, шок и, возможно, чувство вины окрашивают его лицо в красный цвет.
Я бросаю взгляд через плечо и вижу, что лицо Кирилла стало каменным.
Подняв руку, я раскрываю ладонь, требуя свою вещь, которая оказалась у него. Вместо того, чтобы отдать, он сжимает пальцы вокруг украшения, пряча его в кулак. Меня это бесит, но я не в том настроении, чтобы ссориться с ним из-за такого.
Я отворачиваюсь, чтобы свалить отсюда как можно быстрее.
- Мира, - Костя произносит мое имя так, что это звучит как искреннее извинение.
Я не злюсь на него. Я знаю, что он никак не мог знать, что они появятся. Мы с ним не так часто говорим о Кирилле.
Я останавливаюсь перед Костей, и его руки обхватывают мои плечи, слегка сжимая их. Наклонившись, Костя касается губами моего уха, и мне приходится сжать челюсти, чтобы не дать своему телу отреагировать на его прикосновение.
- Ты дрожишь, - он шепчет очевидное.
- Я ухожу, - шепчу я сквозь стиснутые зубы. Если я не уйду отсюда, то потеряю все силы и сломаюсь. Я не могу этого допустить, не на глазах у остальных. Костя - совсем другое дело. Не знаю, кто из них с Мишей видел меня в худшем состоянии, наверное, Костя. Я искала утешения в том месте, где никогда не должна была - у лучшего друга Кирилла. Это неправильно. Я поставила Костю в безвыходную ситуацию, но у меня не было выбора.
Страх и необходимость защищать то, что тебе дороже всего, сделают что угодно с женщиной, да и вообще с любым человеком.