Дверь в комнату, которую я считала своей тюрьмой, открывается, приводя мое тело в состояние полной боевой готовности. Он несомненно, слышал или даже видел меня по камере, прикрепленной высоко на стене в моем склепе.
Загорается яркий свет, ослепляя меня. Я сжимаю веки и тяну скованные руки вверх, чтобы закрыть грязное лицо.
Меня обдает сквозняком, а затем он что-то обрушивает на стол в паре метров от того места, где сижу я. Я не знаю, где нахожусь. Предполагаю, что все-таки на каком-то складе, но может и в подвале.
- Кирилл! - снова кричу я, зная, что это выводит его из себя. В конце концов, это была моя цель. С первых минут здесь.
Он подходит ко мне и опускается на корточки, его рука взлетает и обхватывает мое горло. Холодные почти прозрачные глаза смотрят на меня.
- Прекрати. Звать. Его, - кричит он, и слюна попадает мне в лицо. Он давит, сжимая меня настолько, чтобы я начала задыхаться, но не настолько, чтобы перекрыть дыхательные пути.
- Отпусти меня, и я перестану, - требую я, хотя он пугает меня до смерти. Я никогда не знала такого зла, как человек, сидящий передо мной. Я никогда не знала, что кто-то может быть настолько жестоким.
Я никогда не была идеальной хорошей девочкой. Если уж на то пошло, я была бунтаркой. Со мной не могли справиться ни родители, ни учителя.
И будь я проклята, если этот монстр заставит меня что-то делать, против моей воли. Сначала ему придется убить меня.
Его хватка на моей шее усиливается, а затем он начинает подниматься во весь свой гигантский рост и отрывает мои ноги от земли. Он больше и сильнее всех мужчин, которых я когда-либо встречала. Он легко поднимает и швыряет меня, когда ему вздумается. Сегодняшний день ничем не отличается от предыдущих.
- Думаешь, твой парень-идиот еще не забыл тебя? Считаешь, кто-то скучает по тебе? - он смеется, опускает меня обратно на холодный твердый бетон. Я сильно ударяюсь, но боль уже не пугает меня так сильно, как вначале. - Нахер ты ему не сдалась, дурочка. Он уже заменил тебя.
- Заткнись! - кричу я. Он ненавидит, когда я сопротивляюсь. Не думаю, что он привык к такому. - Кирилл! - почти рычу я со злостью. Он никогда, никогда не сможет заменить меня другой девушкой. Я для него - все, как и он для меня.
- Хорошо, Слава, - он делает шаг от меня, его черные берцы исчезают из поля зрения. Ненавижу, когда он называет меня по имени.
- Тогда, наверное, мне придется тебя просветить.
Мгновение спустя он снова передо мной, швыряет в меня фотографии, на которых запечатлена сладкая парочка. Я поднимаю одну, вижу лицо мальчика, которого я так хочу увидеть снова. Моей любви. Моего Кирилла.
На фотографиях он с Юлей, и они…
О, Боже, кажется, меня сейчас вырвет. Желчь поднимается к горлу.
Я бросаю фотографию на колени и беру другую. Они... целуются.
Я бросаю ее, хватаю другую, потом еще одну. Я поворачиваю голову, меня тошнит, но ничего не выходит, потому что я не ела и не пила уже слишком давно.
- Нет.
- Да, - отвечает он.
Он не стал бы так поступать со мной, с нами. Не стал бы. Это какая-то ошибка. Фальшивка.
Он любит меня. Он всегда был только со мной, а я - с ним. Мы были друг у друга первыми, и мы должны были остаться последними.
- Ты сидишь в этой помойке семь недель, и все это время он трахал твою лучшую подругу. Он не скучает по тебе. Он не любит тебя. Ему похер.
- Нет, - стону я. - Я не верю тебе. Урод. Ты маньяк. Ты больной урод.
- Так и есть. Но я не лжец. Всех можно заменить. Всех можно забыть. Даже тебя, Слава, - он выпрямляется, скрестив руки на своей большой груди. – Сегодня ты будешь хорошей девочкой или плохой?
В одном из карманов его штанов звонит телефон. Он мог бы быть даже красивым, если бы не был таким мерзким. Но со стороны он совсем не похож на гопника или маньяка. У Дмитрия медово-русые волосы, светлые голубые глаза и крепкое тело. Он похож на какого-нибудь спортсмена. Его внешность — обманка.
Вытащив из кармана телефон, он смотрит на экран, а затем раздраженно поджимает губы.
- Я занят, - отвечает он. - Что тебе? Я уже говорил тебе, чтобы ты перестала мне телефонить. Я купил ее. Ты больше ничего о ней не узнаешь, где она и в каком она состоянии. Она моя, и я могу делать с ней что хочу, продавать кому захочу.