У меня по позвоночнику пробежали мурашки. Продать? Я никогда не думала, что он продаст меня. Убить? Да, но не продать.
Я даже не знала, что такое бывает. Продажа людей… Это шоу “Розыгрыш”?
- Что ты сказала? Повтори, - голос стал низким, смертоносным. Его взгляд впился в меня так сильно, что мне кажется, он видит даже столб, к которому я прислонилась спиной. - Ты подкинула мне беременную сучку? Что, черт возьми, я должен делать с какой-то беременной коровой?
Боже мой! Он знает. Но откуда? Об этом знал еще только один человек. У не рассказала даже Кириллу до того, как меня похитили. Не может быть, чтобы кто-то еще знал.
- О, ты пожалеешь, сволочь. Может быть, не сегодня. И не завтра. Но очень скоро ты пожалеешь, что вообще связалась со мной, девочка, - он отводит телефон от уха, его глаза по-прежнему смотрят в мои. В груди у меня все колотится, страх нарастает с каждым тяжелым вздохом. - Ты что-то хочешь сказать мне, Слава?
Я качаю головой из стороны в сторону, боясь того, что он сделает, и боясь того, чего он не сделает.
В итоге он делает два шага назад, доставая что-то из-под стола. Я не вижу, что у него в руке. Он прячет это за спиной, но я знаю, что бы это ни было, оно не предвещает ничего хорошего.
- Пожалуйста, не надо, - умоляю я, сама не понимая, о чем прошу. О своей жизни? О жизни моего нерожденного ребенка?
Я ни на секунду не допускала мысли о ребенке, о котором узнала всего за несколько часов до того, как он похитил меня. Это чудо, что он не узнал об этом раньше. У меня не было токсикоза, о котором я слышала. Но он должен был рано или поздно заметить отсутствие месячных. Я почти уверена, что они могли бы случиться уже дважды. Свободной рукой он достает из кармана пульт, который управляет механизмом подъема моих цепей. В груди зарождается паника. Что он собирается сделать?
- Не волнуйся, моя маленькая дикая мышка. Сначала я закончу с тобой, а потом примусь за нее. Она заплатит за то, что обманула меня. Я даже открою тебе маленький секретик. Человек, которому я ее продам, не будет таким милым, как тот, кому я продам тебя. Обещаю.
За нее? Неужели он имеет в виду Юлю? Он с ней разговаривал? Конечно, нет. Не может быть. Если бы она знала, что я здесь, она бы кому-нибудь рассказала. Она бы меня спасла. Она моя лучшая подруга.
- Пожалуйста, не надо, - снова умоляю я. - Я сделаю все, что ты хочешь. Я перестану кричать. Я буду вести себя хорошо. Пожалуйста, не трогай моего ребенка, - плачу я.
Я поднимаюсь на ноги, перебираюсь за столб, используя его как щит. Цепь медленно поднимается вверх, затягиваясь все туже.
- Пожалуйста, не надо, - я плачу сильнее, слезы стремительно катятся по моему лицу одна за другой. - Пожалуйста.
- Это бизнес, Слава. Я думал, что уже закончил с тобой. Но я не могу продать тебя за нормальные бабки, если ты беременна, так что... Его правая рука опускается на мой бок, я вижу зажатую в кулаке биту.
Ужас. Паника. Страх.
Если он думает, что я буду стоять здесь и терпеть его избиения или убийство моего ребенка, то он очень ошибается. В конце концов, я знаю, что сделаю только хуже, но я должна хотя бы попытаться. Пусть я только заканчиваю школу, но я хочу этого ребенка. Я хочу оставить ребенка Кирилла. Ребенок не заслуживает таких страданий. Черт, да я сама их не заслужила. Но вот она я здесь, и я должна сделать все, что в моих силах, чтобы защитить ребенка. Защитить себя.
Мне удается увернуться от первого удара. Бита Дмитрия попадает в столб, а не в мое тело. Цепь натягивается, вытягивая мои руки вверх, пока я не встаю на цыпочки. Второй удар деревянной биты приходится на мой левый бок; твердый, непробиваемый материал сталкивается с костью.
Я кричу, не в силах сдержаться, как обычно. Впрочем, он никогда не был таким жестоким. Обхватив руками цепь, я держусь изо всех сил и поднимаю ноги, подтягивая их к животу, делая единственное, что я могу придумать, чтобы защитить своего ребенка, зная в глубине души, что это бесполезно. И все же это моя единственная надежда. А надежда - это все, что у меня есть.
- Вот как это будет. Если ты еще раз произнесешь имя Кирилла, ты вспомнишь этот момент. Ты вспомнишь, что я у тебя отнял. Ты будешь чувствовать каждый удар.