Стремление убегать от трудностей было у нее в крови. Она прекрасно знала об этом. И отец, и мать, и сестра никогда не решали своих проблем, а собирали пожитки и уезжали. Такую традицию завел отец, когда исчез через пять дней после появления на свет Кортни, младшей сестры Клэр. Не сказав ни единого слова, бросил женщину с двумя дочками и с тех пор так и не объявлялся. Мать Клэр последовала его примеру через несколько лет. На протяжении всего детства девочек она то появлялась в их жизни, то снова исчезала, оставляя их в доме своих родителей. С каждым разом ее отлучки становились все длиннее и длиннее. Когда Клэр у нее спрашивала, почему она уходит, мать давала ей различные лаконичные ответы: «Милая, если ты кого-то любишь, то нужно давать ему свободу» или «Иногда женщине необходимо почувствовать, как ее волосы развеваются на ветру». Одним из самых любимых ответов у Клэр был следующий: «Некоторые люди похожи на акул. Они должны двигаться, иначе умрут».
Даже в свои тогдашние восемь лет Клэр поняла, насколько точна аналогия. Акулы не плохие и не жестокие, просто они не могут не нападать на тех, кто встретился на их пути, иногда даже на собственных детенышей. Таков инстинкт, заложенный в них природой.
Долгие годы Клэр и Кортни держались друг за друга, чтобы противостоять остальному миру. Они жили у дедушки и бабушки, но поддержки не получали ни от кого и могли рассчитывать лишь на себя. Клэр думала, что так будет всегда, и верила в крепкую дружбу с сестрой.
Однако в пятнадцать лет Кортни внезапно сильно изменилась, отдалилась от нее и стала редко появляться дома. Потом забеременела и убежала из города. Клэр сделала все, что было в ее силах, чтобы помочь младшей сестре. Однако, родив ребенка и отдав его на усыновление, Кортни снова уехала из Пало-Верде. По слухам, которые дошли до Клэр, она жила в Сакраменто, меньше чем в часе езды от Пало-Верде, однако, очевидно, слишком далеко, чтобы заехать к сестре или просто позвонить.
Клэр давно пообещала себе, что не станет поступать так же, как мать и сестра. Она не будет убегать от проблем. Тогда откуда появились подобные мысли? Стоило только Мэтту Балларду вновь появиться в ее жизни, как она тут же забыла о собственных принципах. Из-за какого-то одного свидания?
Пусть даже он был единственным мужчиной, который говорил ей, что любит ее. Много лет назад Мэтт показал, что эти слова ничего для него не значат. Теперь не важно, как он к ней относится. Да и длинный список моделей, с которыми он встречался все эти годы, говорит о том, что у него вообще мало уважения к женщинам. Наверняка он участвовал в аукционе только для того, чтобы задеть охламона брата, а эта не причина, чтобы ей резко менять свою жизнь и уезжать из Пало-Верде.
К тому моменту, когда Клэр разложила последнюю партию донатсов на противне и занялась глазурью, она приняла решение, что пойдет на свидание с Мэттом Баллардом. Зачем отказываться от возможности устроить ему «незабываемый» вечер и выразить все свое возмущение? Как он посмел вторгаться в ее жизнь и покупать свидание с ней лишь для того, чтобы позлить брата? Как решился вновь играть ее чувствами? Она ему не игрушка!
Клэр едва поборола желание добавить в донатсы еще кайенского перца.
Взгляд в окно напомнил ей, что совсем скоро наступит рассвет. Так что если в крови все еще бурлит ярость, то можно выйти на улицу полюбоваться тем, как солнце поднимается над горами, и успокоиться.
Неожиданно она заметила машину, припаркованную прямо перед входом в ее кофейню.
— Интересно… — пробормотала Клэр и подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть машину. — Кто же это может быть?
Необходимость вставать в четыре часа, чтобы успеть приготовить донатсы к открытию кофейни, стало для нее проклятием всей ее жизни. Клэр была уверена, что только полный идиот способен выйти из дома в такую рань без веской причины.
Странная машина вызвала у нее не беспокойство, нет, а любопытство. Клэр почти всю жизнь прожила в Пало-Верде и прекрасно знала, что уровень преступности здесь чрезвычайно низок: самые большие проблемы случались обычно по вине подростков. Однако едва ли такая дорогая машина принадлежала какому-нибудь тинейджеру.
Клэр еще раз посмотрела на часы. До открытия кофейни оставалось целых сорок минут. Ее работники — повар Джазз и две официантки, Молли и Ольга, — появлялись значительно позже и обычно парковались у черного входа в кофейню. Но ни у кого из них не было красной спортивной машины. Да и вообще ни у кого в городе! Хвастаться богатством мог только…
— О боже, нет…
Оставив венчик в миске, Клэр направилась в главную часть кофейни. Вытерев руки о полотенце, она засунула его за пояс передника и плечом открыла дверь. Около бара ход ее замедлился, и Клэр машинально положила руки на бедра. Более внимательное изучение машины подтвердило догадку. Идиотом, который припарковался с утра пораньше у ее заведения, был не кто иной, как Мэтт Баллард.
Мэтт сидел в своем «ламборгини» и наблюдал за тем, как Клэр хозяйничает на кухне. Он понимал, что слишком долго стоит у входа в кофейню, но никак не мог объяснить даже себе, зачем приехал сюда и зачем остановился.
Ему не спалось, и он решил пораньше уехать из города. Однако для начала, чтобы выехать на основную магистраль, нужно было проехать по главной улице Пало-Верде. Когда машина проезжала мимо «Сладкоежки», он машинально, даже не осознав этого, приглушил скорость и припарковался напротив входа в кофейню, после чего посмотрел на часы.
Пять ноль три утра. Сначала Мэтт предположил, что огни, которые горели в здании, были оставлены на ночь специально. Однако потом он заметил внутри движение и понял, что Клэр находится там. Конечно, она должна была уже готовить донатсы и тортики, которыми всегда славилось заведение. Кому-то же надо вставать ни свет ни заря, чтобы люди перед работой, часов в шесть, могли позавтракать здесь и попить кофейку со сдобой.
Железная логика, тем не менее, ему почему-то было сложно поверить в то, что на кухне хозяйничала именно Клэр. Может быть, поэтому он так долго и сидел в машине? Было сложно поверить в то, что Клэр стала ответственной бизнес-леди, человеком, который поднимается в начале пятого утра.
Клэр, которую он знал по школе, предпочитала спать часов до десяти. Она мечтала о модной одежде и бутиках в Нью-Йорке. Она любила британскую панк-музыку, и уши у нее были проколоты сразу в нескольких местах. А теперь она стала хозяйкой ресторанчика? Как-то все это не складывалось у Мэтта в единую картину, и любопытство его росло. Вот и причина, почему он уже двадцать минут наблюдает за тем, как она работает.
Однако Мэтту хватило здравого смысла, чтобы понять, что такое поведение не является нормальным. Если ты посередине ночи сидишь под чьими-то окнами, это означает, что либо у тебя что-то нехорошее на уме и кто-нибудь должен позвонить в полицию, либо ты достоин жалости.
Клэр всегда производила на него непредсказуемый эффект. В течение тех шести недель, когда они встречались в колледже, ей удавалось вызывать в нем и самые худшие качества, и самые лучшие. Из-за нее он становился импульсивным и порой действовал нелогично.
Его необъяснимое поведение на вчерашнем вечере тому прекрасный пример. Зачем он вообще стал участвовать в аукционе? Почему не остановился, когда цена поднялась до десяти тысяч, а удвоил ее? Уж точно у него не было желания повести Клэр на свидание! Он даже видеть ее снова не хотел бы.
Все это вместе означало одно: самым лучшим решением будет включить мотор и поскорее убраться из города. Ему же не обязательно идти с ней на свидание!
Мэтт уже было потянулся к ключу зажигания, когда увидел, что Клэр остановилась у окна. Она будто смотрела прямо на него. Конечно, она не могла его видеть! В помещении горит свет, а на улице еще темно… Нет, невозможно, она его не видит! Однако он вдруг шестым чувством понял, что Клэр знает, кто сидит в машине.
Его догадка подтвердилась, когда Клэр исчезла на какое-то мгновение, чтобы вновь появиться, но уже в центральной части кофейни. Дверь за ней закрылась, и Клэр, положив руки на бедра, всматривалась некоторое время туда, где стоял его «ламборгини».