Я постояла в растерянности, увидела массивный ключ, торчащий из замка в двери, и немного расслабилась. В конце концов, на ночь я могу и закрыться, на окнах кованые решетки и безопасней места для ночлега мне просто не найти. Комната была обставлена примерно так же, как и холл, немного необычно, но, в целом, довольно уютно, а вот ванна выглядела вполне современно, со свежим ремонтом, просторной душевой кабиной, комплектом чистых полотенец на столешнице, новой зубной щеткой в упаковке и крошечном тюбиком зубной пасты.
«Ну прямо отель» – усмехнулась мысленно и решила остаться.
Дневная беготня и обилие событий отозвались тупой усталостью, тело поднывало то тут, то там, я быстро привела одежду в порядок, наспех помылась, с неудовольствием отметив на теле несколько синяков, закрылась, положив ключ на тумбочку, и с удобствами развалилась в просторной кровати, мгновенно отключившись.
Засохший каштан больно впился шипами в босую ногу, я слабо ойкнула и слегка присела от неожиданности, но тут же выпрямилась и, превозмогая боль, упрямо пошла дальше по тротуару, выложенному в причудливый узор плоскими камнями разного оттенка и размера. Я знала, мне нужно спешить, ведь скоро часы пробьют девять, и я должна быть в магазине. Сильный ветер поднял в воздух засохшие бурые листья, закружив их в вихрь прямо передо мной, легкое ситцевое платье не по погоде раздувало при каждом новом порыве, волосы разметало по плечам, а идти было все труднее и труднее, но я и не думала сворачивать, пока не услышала совсем рядом:
– Ты спятила! Уезжай!
Повернулась и увидела лицо, которое так хорошо успела рассмотреть. Увидела тревогу в его серых глазах, увидела беспокойство, волнение, страх.
– Я должна вернуться, – ответила, нахмурившись, – он ждет.
– Пошли, – сказал резко и протянул ко мне руку, а я рванула в сторону антикварного магазина, но он и не думал приближаться, напротив, все больше удалялся, как будто я стремилась в противоположном направлении.
И вдруг раздался первый бой часов и закричала кукушка. Истошно, с надрывом и почему-то женским голосом. Я испугалась, понимая, что опаздываю, что не успею, ноги как будто прилипли к тротуару, вдруг ставшего багрово-красным, я пыталась сделать шаг, но не могла, оцепенев от охватившего ужаса и считая крики.
Девять. Земля под моими ногами разверзлась, и я ухнула вниз, в пустоту, в неизвестность, с задранным платьем, закрывающим глаза, и ощущением, что задыхаюсь.
Пробуждение было больше похоже на войну с одеялом. Я размахивала руками, пытаясь убрать его с лица, не отдавая себе отчета в своих действиях, резко открыла глаза и села, жадно вдохнув спертого воздуха. Резко поднялась и подошла к окну, распахнув раму, оперлась руками о подоконник и попыталась унять сердцебиение. Приснится же такое…
Посмотрела на старинные часы на стене, повела плечами, все еще под впечатлением от своей буйной фантазии, заправила постель и долго стояла под душем. Когда оделась и высушила волосы, обнаружив в шкафчике фен кислотно-желтого цвета, совершенно не вписывающегося в антураж, вновь взглянула на часы и только тихо усмехнулась: без двух минут девять. Открыла дверь со скрипом, поморщилась, подхватила свой рюкзак и пошла вниз, морально готовясь к перезвону часов, но на ступеньках все равно вздрогнула и остановилась, пока вновь не стало тихо. Спустилась, вышла из-за шкафа и тут же юркнула обратно, увидев вчерашнего похитителя чемодана.
– Отец, мне до сих пор стыдно, – сказал он со вздохом, явно продолжая начатый до девяти разговор, – где ее теперь искать?
Я услышала тихий смех хозяина магазина, а потом и его самого:
– Аннушка, не стесняйтесь, выходите!
Я поняла, что была обнаружена, раскраснелась от смущения, помахала на лицо ладонями, понимая, что это бессмысленно, и вышла, старательно разглядывая полы.
– Быть не может! – воскликнул похититель. Я подняла на него хмурый взгляд, а он скривился: – Простите. Аня, да? – быстро подошел, покосился на отца и завел меня за книжные полки, ухватив под локоть.
– Да что Вы себе позволяете?! – возмутилась, понизив голос, а он вновь вздохнул и отпустил мою руку, сказав покаянно: