Их сложно винить в подобном, мало кто пожелает своему господину брюхатую невесту. И ведь не докажешь, что этот ребёнок Нитрийского, пока тот не придёт в себя.
“Успокойся. Главное, чтобы он очнулся. А там хоть дождь не иди! Справимся!” — подбодрила себя Тимара, идя по широкой дорожке, по обеим сторонам которой благоухали розовые кусты.
— Не думайте, что будете тут хозяйкой, — вместо приветствия выдал один из лакеев, даже не удосужившись открыть перед ней дверь в дом.
— Не думайте, что я не справлюсь без вашей помощи, — ровным голосом ответила Тим, оборачиваясь к Хорриану, следовавшему за ней. — Спасибо, мой хороший. Я дальше справлюсь сама.
Гиппогриф поклонился, расправив крылья, и медленно побрёл в сторону стойла с чувством исполненного долга.
— Думаете, заколдовали Хорриана и этим доказали. что имеете на что-то право?
— Я не применяла магию. И здесь я лишь для того, чтобы оплатить лечение вашего господина. Или вы хотите, чтобы он умер, а вы остались на улице? — как можно более спокойным голосом спросила Тим, выгибая бровь. — Сейчас, говорят, непросто устроиться в приличное место. Впрочем, у вас же будут рекомендации… вы же попросили их у кина Вертона, да?
Судя по едва заметно побледневшему лицу лакея, нет, не попросил. И даже не думал об этом, считая, что устроился в прекрасное место на долгие годы.
— Что ж, тогда, я думаю, самое время проводить меня в кабинет и представить его доверенному лицу. Или кто у вас тут заведует счетами?
Тимара с интересом разглядывала рабочий кабинет Вертона. Всё строго и лаконично. Никакой роскоши или чего-то подобного. Доверенного лица тоже не нашлось. Единственная радость — девочка-волшебница, которая оказалась намного дружелюбнее всех остальных слуг вместе взятых. Она сразу же с готовностью показала Тим последние договора, послала кого-то за чаем и, кажется, распорядилась о комнате для гостьи. Что удивительно, эту малявку послушали!
— Кто ты? — устало спросила Тимара, откидываясь на спинку кресла и откладывая бумаги в сторону.
Дорога вымотала, и голова отказывалась понимать суть. Да и не это главное! Со сделками он потом сам как-нибудь разберётся.
— Слуга кина Вертона. Вы можете называть меня Лайна, кинна.
— И почему они слушаются тебя?
— Потому что я владею магией. Я не сильна в том, что считается академическим… не могу подчинить себе стихии, но есть кое-что, в чём я лучше других. Вы, кинна, светитесь добром. А ещё на вас сильный отпечаток ауры кина Вертона. Как минимум, вы мать его детей. А значит… по древним обычаям до рождения детей можете распоряжаться его имуществом.
Тим улыбнулась. Ну хоть кто-то ей верит!
— Лайна, у Вертона большие проблемы. Он… пострадал, спасая меня. Теперь нужно много денег, чтобы вытащить его из этого ужасного состояния. Ты можешь мне с этим помочь?
— Конечно, — охотно кивнула девчушка. — Печать кина в среднем ящике стола.
— Прекрасно, — щёлкнула пальцами Тим. — Надеюсь, артефакт меня признает.
— А у него нет выбора… вы мать его детей. По сути, вы сейчас в некотором роде кин Вертон. Впрочем… я вижу, что вы пришли сюда не только ради денег, — заметила Лайна, почтительно кланяясь. — Я могу чем-то ещё помочь?
— Да, — тут же ответила Тимара. — Я ищу кое-кого. Некоторое время назад Хорриан должен был вернуться сюда. Вместе с пассажиром. Ты знаешь, кто это был.
Зрачки Лайны сузились. Она опасливо отступила назад.
— Не скажу, — твёрдо ответила девочка, помотав головой из стороны в сторону.
— Почему?
— Она не сделала ничего плохого! Не скажу! Вы не хозяйка, не сможете приказать!
Тимара покачала головой. Картинка более-менее сложилась, оставалось лишь правильно объясниться с девочкой и убедить помочь.
— Лайна… кто-то из твоих родителей был двуликим? Твои способности — отголоски их магии. И ты хочешь помочь далёкому родственнику, так?
— Откуда вы знаете?
— В мире есть две магии. Магия, доступная людям, и магия, которой пользуются двуликие. Твои способности, если то, что ты говоришь, правда, как раз из второго потока. Приведи меня к той девушке. Я хочу ей помочь. Сейчас творится что-то ужасное!
— Да! Все ополчились на двуликих! А они разные!
— Я знаю, — тепло ответила Тим, поднимаясь и прижимая девочку к себе. — Я знаю, Лайна. Именно поэтому я здесь. Рошана — прямое доказательство того, что двуликие разные. Я хочу ей помочь.