Навалившись на дверь и открыв ее, Вертон вышел в комнату, где за столом сидела послушница Эрешты и пила чай.
— Где… амматиса? — спросил Нитрийский, чувствуя, что в горле всё напрочь пересохло.
Послушница встрепенулась, выпустила из пальцев чашку, и та с оглушительным звяканьем опустилась на блюдце.
— Вы пришли в себя! Кин Вертон, вам стоит лечь.
— Где… она? — упрямо повторил Нитрийский, сжимая ладонь в кулак.
Проклятая слабость раздражала. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но не мог отступить.
— Она… — послушница задумалась. — Думаю, ещё рожает. Прошло слишком мало времени. Но Тимара Тионтская больше не амматиса…
— Плевать! Отведи меня к ней!
Они успели как раз вовремя. Послушница настояла на том, чтобы Вертон омылся, а то мало ли… Нитрийский не сопротивлялся, понимая, что каждое сказанное поперёк слово отделяет его от желанной цели.
Войдя в комнату, он увидел Тимару, прижимающую к груди двух уже завёрнутых в пеленки младенцев. Она выглядела уставшей, но, стоило их взглядам перечечься, как у неё открылось второе дыхание.
— Ты пришёл! — радостно выкрикнула она.
— А как же иначе? — улыбнулся Нитрийский, приближаясь к ней.
Его совсем не беспокоило то, что он почти навалился на послушницу, как и то, что на него смотрят с удивлением другие жрецы. Это всё не важно.
— Ты… ты…
— Был с нашими малышами. Защитником Алием и неугомонной егозой Мираин. Я думаю, они забудут то, что было до этого, — с нежностью шептал Вертон, поглядывая на детей.
— О чём ты? — непонимающе спросила Тим.
— Мне нужно о многом тебе рассказать, — с тёплой улыбкой ответил Нитрийский. — Но это подождёт. Пока нам всем необходим отдых…
Как это часто и бывает, стоит колесу жизни завертеться, так уже и не вырваться из круговорота событий. Тимара разрывалась между новорожденными и любимым человеком, ведь им всем нужно было её внимание и любовь. Даже то, что в городе купили дом, чтобы было легче добираться к врачам и жрецам, не очень спасало положение.
Волшебники удивлялись тому, что Вертон так быстро пришёл в себя, совершенно не верили его рассказам о том, что он находился в странном мире вместе со своими детьми, но не могли не признать одного: легенда о звёздных влюблённых, похоже, оказалась не просто романтичной сказкой. По всем тестам между Вертоном и Тимарой была какая-то странная, плохо поддающаяся осознанию связь. И именно эта связь стала той пылинкой, которая склонила чашу весов в сторону жизни.
Немного придя в себя, Нитрийский ввязался в государственные дела. Пользуясь своим положением советника казначея, он обосновал экономическую выгоду от присутствия двуликих в Миртании. Конечно же, в умах людей изменения произошли не так быстро, как хотелось бы, но, как минимум, массовые гонения прекратились. Хотя страх и недоверие перед этим народом остался, и пришлось приложить немало сил, чтобы придумать, как существовать вместе.
День за днём время неслось вперёд, малыши немного подросли, и Тимара смогла вырваться из образа вченой матери и начать восстанавливать свой статус амматисы. Как и говорила Родана, пройти этим путём второй раз оказалось намного легче, хотя сил и нервов испытания забрали порядочно.
А потом произошло то, чего совсем не ждали: культ Шартуша снова поднял голову и попытался укусить. Занимаясь проблемами двуликих, многие забыли о прислужниках злого мёртвого бога. И это была та ошибка, за которую Миртания дорого заплатила. Сотни невинных были принесены в жертву кровавому божеству, обретшему плоть и кровь. Волна страха и смертей пронеслась по королевству, все готовились к худшему, но… случилось чудо. В небе появилась серебристая драконица — Катрия Среброкрылая, испепелившая зло. Она стала символом очищения и спокойствия, той самой героиней, которой так не хватало миру.
А что до свадьбы… Вертон и Тимара мечтали об этом, но каждый раз откладывали торжественный момент, желая сделать настоящий праздник. А о каком празднике может идти речь, когда твой родной дом в опасности?
Глава 4
Вив поднялась, пару раз дернула за шершавый трос, проверяя его надежность, и встала на самый краешек острова, парящего над бездной. Расставив руки в стороны, словно крылья, она наклонилась вперед. Сердце тут же ушло в пятки, приятно пощекотав нутро. Резкий порыв ветра вытащил из прически локон и кинул Вивьен в лицо. Девушка улыбнулась, вглядываясь в бездну. Сегодня малооблачно и можно рассмотреть породу острова на несколько десятков метров вниз. А потом взгляд упирался в облака, даже на вид более тяжелые и плотные, чем те, что парят в небе. Они темнее и гуще, манили своей загадочностью и тайнами. Солнце только-только показалось из-за горизонта, и мир еще спал. Спали и облака, лениво перекатываясь с бока на бок.