Верно подмечено. Союз вирнейцев и жахарцев держался на волоске Набиры. На ее слове и согласии. Я потерла шрам на груди – напоминание о первом и далеко не последнем покушении с тех пор, как было объявлено о помолвке. Слишком многие извлекали прибыль от продолжения войны, и мало кто искренне радовался укреплению отношений между нашими странами.
– Хочешь примерить? – Набира приложила платье к моим плечам и развернула лицом к большому медному зеркалу, украшенному свежими веточками гортензии.
Струящаяся ткань льнула к коже, а корсет был выполнен из сшитых вручную роз. Набира в этом платье будет напоминать хрупкую бабочку.
– Когда в последний раз я притворилась тобой, меня чуть не убили, – усмехнулась я и вернула платье.
В день нападения я спала в кровати принцессы, чтобы она смогла встретиться с генералом Тириусом. Мы обе были невысокие и хрупкие, а свои светлые волосы я спрятала под чепец. Неудивительно, что подосланный убийца в темноте принял меня за Набиру.
– Мне жаль.
По праву рождения Набира не должна была извиняться передо мной, не должна была доверять свои тайны, не должна была относиться как к равной. Ее доброта удивляла меня.
– Я бы сделала это снова, – сказала я без колебаний.
Она подарила мне новую жизнь. У меня была еда, одежда, работа, подруга. Я радовалась каждому дню, проведенному во дворце. И все благодаря ей.
Набира заслуживала самого лучшего, но впереди ее ждала тяжелая дорога в Вирну. Чужой язык, враждебный народ, высокие негостеприимные горы. Нелюбимый муж. И лишь несколько слуг, включая меня, готовые ее защитить.
***
– Принцесса, – советник просочился в комнату и согнулся перед Набирой в низком поклоне. – Вас ждут в малом зале.
Под кроваво-красным шелковым кафтаном скрывался расчетливый, хитрый стратег. Он направлял свое скорпионье жало в сторону любого, имевшего несчастье открыть рот в его присутствии. Я знала, что именно ему удалось убедить горцев заключить временный мир, а затем и подписать пакт о ненападении. Советник не побывал ни в одной битве и никогда не носил на бедре меч, но вызывал уважение даже у прославленных воинов.
– Я подготовлю горячую ванну, – сказала я и постаралась улизнуть в соседнюю комнату.
Наедине с Набирой я позволяла себе шутить и говорить свободно, но я всегда помнила, кто она, а кто я.
– Алия, ты тоже, идешь, – остановил меня советник.
Я замерла, словно тело отказалось подчиняться разуму. В малом зале король собирал ближайших доверенных лиц. Там решались дела всего государства. Несложно было догадаться, что в этот раз речь пойдет о принце Вирны и предстоящем браке.
– Зачем? – озвучила Набира вместо меня вопрос.
– Приказ короля.
Мы обменялись с принцессой взглядами. Я будто снова оказалась на стене крепости и смотрела с высоты на долину, а в груди нарастала неприятная царапающая боль. В ночь покушения предчувствие разбудило меня раньше, чем мне воткнули в сердце нож. Тогда я вскинула руки и вывернулась змеей еще до того, как проснулась. Я привыкла доверять ощущениям в теле. И в этот раз оно мне подсказывало о скором испытании.
***
Стражники распахнули двери в малый зал. В одном из молодых мужчин в парадной форме я узнала Стэвиса. Еще год назад он ходил в оруженосцах Криста и краснел от каждой его шутки, и вот теперь он сам носил изумрудную ленту через плечо.
Набира вошла первая, следом советник. Потом я. Двери за нами закрылись. Я огляделась. Меня поразило, насколько название зала не соответствовало его настоящим размерам. В помещении можно было разместить целый взвод, но нас оказалось здесь всего семеро.
Нодд склонялся над картами, каждую минуту поглаживая седые усы. Темнокожий c медовыми глазами начальник разведки стоял у высокого витражного окна, спиной к нам. А Байгел, дядя королевы, похожий на жирную скользкую гусеницу, развалился в кресле по правую сторону короля.
Я почувствовала легкий холодок, бегущий по позвоночнику. Почему все так напряжены? Зачем король вызвал нас? Он сидел, тяжело подперев голову большим кулаком, которым можно было размозжить человеку череп. Говорили, что в молодости король был охочим до кулачных боев и, только лишившись правого глаза, стал больше времени проводить в замке. На приемах отец Набиры никогда не прятал уродливую звездочку шрамов под повязкой, словно бы напоминая подданным, что перед ними не холеный царек, а опытный воин.