— А когда мы пойдем в морг? — спросил парень, сидящий рядом с тем, что с серыми глазами. Он крупнее друга раза в два. Шкаф, да и только. Наверняка будет травматологом.
— На первом курсе вы посетите морг, как зрители в рамках изучения предмета — анатомия. А аутопсию иначе вскрытие вы будете проводить уже сами на третьем курсе в рамках изучения патологической анатомии. Еще вопросы есть? — в ответ тишина — На этом мое вводное слово заканчивается. Приступим к лекции, но для начала познакомимся — он открывает журнал и начинает читать фамилии студентов — Атаманова?
— Здесь.
— Вохмин?
— Здесь.
….. Пока идет перекличка, я витаю в облаках, уже представляю себя доктором. Вот я сижу в большом и светлом кабинете с голубыми жалюзи на окнах. Веду прием пациентов. Почему то в первых мыслях — это маленькие дети. А почему нет? Я могу быть, педиатром, как бабушка.
— Мартынов?
Я хочу уже поднять руку и поправить преподавателя, но с задней парты я слышу.
— Тут.
Поворачиваю голову и встречаюсь с серыми глазами парня, который произносил перевод фразы с латыни.
— Мартынова?
— Я здесь — отвечаю я, так и не прерывая нашего зрительного контакта.
— Жена, сестра? — поинтересовался преподаватель.
— Однофамилица — отвечает парень.
С однофамильцем мы встретились через неделю. Я сидела в кафетерии и ждала Дашку. Читала очередную медицинскую статью, но заметила сразу, как на стол перед моими глазами поставили картонный стаканчик с кофе. Такое кофе не продавали в кафетерии академии, оно дорогое и продавалось в кафе через дорогу. Поднимаю взгляд и встречаюсь опять же с серыми глазами и наглой улыбкой.
— Привет, однофамилица — он не спрашивая разрешения, присаживается напротив.
— Ну, привет. Это мне? — указываю взглядом на кофе.
— Ага — просто отвечает он — Я, Олег.
— Настя. Чем я заслужила твое внимание?
— На лекции с утра была?
— Была.
— Даш, конспект? — странно, на лекции был его друг, напоминающий двухстворчатый шкаф. Почему у него не попросил?
— Бери — достаю из сумки нужную тетрадь и передаю Олегу. Теперь, я знаю его имя. Только еще не понимаю, зачем мне эта информация.
— Ну, я пошел. Пока. Верну завтра.
— Хорошо — отпиваю божественный напиток — кофе с ванилью.
Следующая встреча произошла в морге. Мне стало плохо. К горлу подступила тошнота. ОН нежно приобнял меня сзади, не дав упасть без чувств посреди трупов.
— Как ты собралась быть медиком, если боишься трупаков? — шепотом произнес он.
— Я не боюсь трупов. От запаха противно — действительно, ни вид распиленного черепа, ни вытащенный мозг, не были способны вызвать такую дичайшую тошноту, как запах распотрошённого тела, заполнивший пространство. Я прямо чувствовала, как мы все пропитываемся здесь вонью, напоминающей протухшее мясо. Он этого «аромата» мне стало совсем уж не по себе: руки заметно охладели, голова закружилась, ноги ослабели.
— Эй, милая. Пошли — ка выйдем? — он потянул меня к выходу.
— Не пойду — я пыталась упираться, но тщетно.
— С ума сошла. Ты позеленела вся. Пошли, говорю.
Он практически силком вытащил меня на воздух. Я еще долго не могла отдышаться. Большими глотками всасывала в себя свежий воздух. Мы сидели на лавочке около морга под большим деревом.
— Попей — он достал из рюкзака бутылку воды и протянул мне.
— Спасибо — сделала пару глотков и вернула бутылку. Он тоже отпил воды.
— Пошли гулять.
— Куда? — ошарашенно спросила я. У нас вроде, как занятия. И я не привыкла прогуливать.
— В парк — он опять взял меня за руку и потащил прочь из этого места.
Так, состоялось наше первое свидание.
Из воспоминаний одиннадцатилетней давности меня вырывает телефонный звонок. Так и не разувшись, я продолжаю сидеть в темном коридоре. Достаю из сумочки сотовый, и отвечаю.
— Привет, дед — еле дыша произношу я.
— Привет, внуча. Как первый рабочий день?
— Плодотворный и выматывающий.
— Что — то счастья я в твоем голосе не слышу.
— Дед, скажи мне честно, ты не имеешь никакого отношения к моему переводу?
— С ума сошла. Конечно, нет. Ты же знаешь, как я не люблю кумовство. Это не та профессия, где приемлема подобная форма принятия на работу. Ты сама всего добилась. И я горжусь тобой.
— Спасибо.
— Что с моей девочкой? — дед всегда чувствовал меня на интуитивном уровне, знал, когда мне плохо, когда хорошо. Ему стоило только взглянуть на меня. А я не умею ему лгать.