В любом случае, прибыли наши игрушки.
Водитель - женщина лет сорока, которую я никогда раньше не видел, не та, которая обычно приезжает, очень симпатичная даже в своей бейсболке и слишком большой коричневой униформе.
- Доброе утро, - говорит женщина, выходя из машины, и мы оба отвечаем:
- Доброе утро.
Она распахивает заднюю дверь.
- Сегодня для вас девять посылок, мистер Берк, Миз Берк.
- Меня зовут Лили.
- Очень приятно, Лили.
- Что это?
- Мы же их заказывали, помнишь? На компьютере.
- Игрушки! - говорит она.
Женщина ничего не говорит, но она не может не понимать, что это не голос обычной тридцатилетней женщины. Мы помогаем ей разгрузиться. Стоит гробовая тишина, и только Сэм напевает песню "Как нелегко быть зеленым". И я ничего не могу с собой поделать, мне стыдно за нее. Или, может, за себя, я не уверен. В любом случае это отстой.
Когда посылки уже в доме, и я расписываюсь в получении, женщина улыбается мне, забираясь обратно в грузовик, но не смотрит мне в глаза.
- Хорошего вам дня, - говорит она.
И я почти слышу, как она думает: Она такая красивая, жаль, что умственно отсталая. И его жаль.
Она уезжает. Мне хочется что-нибудь швырнуть. Но я сдерживаюсь.
Лили хочет открыть все прямо сейчас, но уже давно пора обедать, поэтому я делаю нам бутерброды с тунцом и наполняю кувшин лимонадом, мы выносим все на улицу к старому каменному барбекю и едим за деревянным столом. Солнце отражается в реке. Пахнет землей, деревьями и травой. Здесь можно расслабляться в субботу или воскресенье, и мы с Сэм делали это много раз. Но Лили все это до лампочки. Она очень хочет открыть эти пакеты.
- Ты это помнишь? - спрашиваю я ее.
- Помнишь? Что помнишь?
- Это. Как мы здесь вместе ели.
Она отрицательно качает головой.
- Я никогда раньше этого не делала.
Кажется, это длится целую вечность, но вот в гостиной уже готова к операции больница для животных, и духовка ожила на кухне, и она уже запустила видеоигру, а Тедди и Эбби Каддаби пьют чай под пристальным взглядом ее новой живой куклы.
Эта чертова кукла жуткая.
Я решил, что мне нужно порисовать.
Я работаю, может, час или полтора, но что-то опять не так. Теперь уже сама Саманта, которая каким-то образом ускользает от меня на листе. Она выглядит неправильно. Я уже несколько недель рисую эту женщину и точно знаю, какой она должна быть. Черт, я даже собрал ее лицо и голову вместе после выстрела из дробовика.
Так в чем же тут проблема?
Я возвращаюсь к первым листам и изучаю ее, затем перехожу к сегодняшним наброскам, перехожу к середине и снова возвращаюсь к первым листам, ко вчерашним рисункам, туда и обратно, пока, наконец, не понимаю в чем дело. Она выглядела правильно до вчерашнего дня, когда у меня возникли трудности с перспективой. А сегодняшние рисунки - продолжение вчерашних. Я бы увидел это, если бы не был занят композицией. Это почти неуловимо, но теперь очевидно.
Сэм бы сообразила это через минуту. Я стараюсь не думать о том, как сильно мне ее не хватает.
Саманта стала немного стройней. Чуть уменьшились груди, чуть уже стала в бедрах. Стала больше похожа на реальную Сэм.
Скорее, на Лили.
И я думаю: Какого черта, я могу это исправить. Это смешно и раздражает, что придется переделывать три последних листа, но это не проблема. Господи, я был так поглощен настоящей Сэм, что неудивительно, что она немного просочилась в мою работу - я думаю об этом, когда слышу грохот из кухни.
Сцена на кухне была бы забавной, если бы не была такой жалкой. Сэм у стойки, руки подняты в знак капитуляции, глаза широко открыты, рот разинут, как будто она только что увидела привидение, прошмыгнувшее по полу. Вот только внизу лежит мокрая бумажная салфетка и несколько промасленных полотенец, которые пропитываются смесью из муки, разрыхлителя, ванили, растительного масла и круглых красных кристаллов сахара. Красивый розовый торт Барби. Хвост и задние лапы моей кошки измазаны тортом. Она крадется к двери.
Я хватаю ее прежде, чем она успевает убежать, и теперь, черт возьми, все это на мне.
Я несу ее к раковине.
- Господи, Сэм! Какого черта?
- Я зацепила его локтем, и он упал прямо на кошку, и я не Сэм!
- Ладно, ты не Сэм, но помоги мне, черт возьми. Открой кран. Сделай теплую воду, пожалуйста. Не горячую.
Я не могу сдержать раздражение, да и не пытаюсь. О чем, черт возьми, она думала, делая это без меня? Моя кошка ненавидит воду, если только она ее не пьет.