" Нет, ба. Всё- таки лучше рано..." - проносится в голове, а с языка слетает:
- Моя бабушка Лебедева Дарья Игнатьевна. А я ребёнок ее единственной дочери Марии Лебедевой. Думаю, ты не раз слышал нашу темную историю... Так вот - мы вернулись! И уезжать больше никуда не собираемся!!!! Можешь так всем и передать.
Вздернула подбородок, сжимая дрожащими пальцами холодные доски подоконника.
Мост между прошлым и настоящим полностью разрушен! Дороги назад всё равно нет.
- Значит, это правда... Вы здесь...
Ты... здесь. Ещё будешь посещать школу, куда ходил мой... Со мной... Охренеть!!!!
Дан побледнел, будто смерть свою увидел. Ненависть снова зажигается в его глазах. Красивое лицо скривилось. Бросив последний взгляд в мою сторону, содрогается, словно в отвращении. Заводит мотоцикл и с ревом срывается с места.
В голове набатом бухает его последняя фраза. Забыв о том, что замёрзла, тупо смотрю на чуть заметный дымок над асфальтом. Перевариваю услышанное. Затем с тоской качаю головой.
Кажется, я сейчас сама поднесла горящую спичку к новому костру.
Внезапно в отражении стекла замечаю бабушку, сползающую по косяку на пол.
Оборачиваюсь к ней...
Богдан
Асфальт впереди расплывается. Дома проносятся цветными пятнами.
Пора сбавить скорость... Будут проблемы... Но я снова давлю на газ. Мой Yamaha ревет и несется по улицам с бешеной скоростью.
От злости сводит челюсть и бьет в виски. А ещё как- то непонятно ноет внутри. Началось это после того, как я увидел невероятную Златовласку в окне ненавистного теперь дома.
Специально сегодня с раннего утра сел на двухколёсного зверя. Мать постоянно с ума сходит от его рева под окнами. Вот и решил прокатнуться на соседнюю улицу, где двоюродная тётка моего отца имела глупость после своей смерти оставить дом нашим врагам. Вот им- то и решил повыносить мозг с утра выходного дня, заодно увидеть с кем придется иметь дело.
Увидел...
Теперь, вообще, в полной прострации.
Эта семья была виновна в смерти моего старшего брата... Как могла баба Дуся так поступить с нами?
Правда, она всегда говорила, что это было не так, только доказать не могла. Ненависть к Лебедевым постепенно перерастала у нас в кровную вражду. Отношения с самой Евдокией стали более чем прохладными, а решение отдать им дом, вообще, расценивалось как предательство с ее стороны.
Вся история произошла до моего рождения. Сбежали Лебедевы из города как раз в год, когда я появился на свет. В лицо никого из семейки, естественно, не знал, но ненависть к каждому впитал с самого детства. Они лишили меня старшего брата, которого я знал лишь по фотографиям в старом альбоме и с фото в траурной, чёрной ленте на полке.
Вернулись гады. Зря!