Агния.
Немного смешавшись сначала, всё же отбрасываю осторожность в отношении к по сути чужому человеку и рассказываю Василию Георгиевичу как обстоят наши с ба дела. То есть бабушкины - мои уж следствие этого.
Мужчина не перебивает, слушает внимательно и только качает печально головой. Когда я замолкаю, вздыхаю и, обречённо поджав губы, сжимаюсь на больничной кушетке, он вдруг посмотрел на меня долгим взглядом. О чём- то подумал, что- то решил для себя и предложил:
- Агния, твоя бабушка всегда была для меня дорогим человеком. Мы знались со студенчества, и даже когда вашей семье пришлось уехать из города, мы не потеряли из виду друг друга. Поэтому, милая, ты и моя внучка и всегда ею была. По крайней мере, я тебя всегда таковой считал.
Становится тепло на душе. Его слова согревают.
Но старичок не закончил:
- Думаю, здесь уже глупо дольше оставаться, дочка. Аркадий Семёнович же сказал, что сегодня ничего не изменится. Поэтому предлагаю тебе порадовать старика, согласившись погостить в моём скромном жилище. Пока Дарья в больнице. И ей от этого будет спокойнее... и мне...
Его неуверенность в последней фразе напомнила о загадке сообщения и об опасности, которая поджидает меня дома.
Подскочив с места, подхватываю Василия Георгиевича под локоть и быстро веду его к выходу. Теперь уже смекаю, от кого именно было подозрительное послание.
Опешивший от такого неожиданного проявления фамильярности к его персоне, Василий Георгиевич все же молча слушается, но удивлённо поглядывает то на мою взлохмаченную голову, то в горящие глаза.
Тоже молчу. Наш разговор должен остаться между нами, а кругом постоянно толкутся люди: медики и больные. Кто- то из них может оказаться в курсе событий, а афишировать наши злоключения не хочется.
Выходим на территорию.
- Василий Георгиевич, вы написали мне смс с бабушкиного телефона? - вопрос в лоб.
Мужчина, стараясь отдышаться после быстрого спуска по лестнице, снова вытер старомодным носовым платком лоб и запотевшие очки. Затем вгляделся в моё лицо.
- Да. Сразу, как только вызвал скорую твоей бабушке. Она сама попросила меня об этом.
- Что там случилось? И почему ба никогда не рассказывала о вас? Как вы оказались у нас дома?
Град вопросов выплеснулся из меня. Страх медленно, но верно проникает внутрь. Глазами я слежу за прохожими, которые снуют туда- сюда, и мне ужасно хочется спрятаться от всех и вся. Только вот в начале я должна всё узнать и понять, что делать дальше.
- Агния, ты принимаешь приглашение? Поехали ко мне, я на машине, там и поговорим. Тебе попросту нельзя возвращаться в ваш дом.
- Почему? - снова спрашиваю, раздражаясь от его скрытности и нежелания говорить.
- Как и написал в сообщении, там может быть опасно. Кто- то из ваших недругов перешёл от угроз к действию...
- Поехали!!! - хватило мгновения ,чтобы решиться. - Только не к вам. Это будет трусостью и доказательством, что мы снова прячемся. Отвезите меня домой.
- Агния...
- Василий Георгиевич, это мой выбор. Спасибо за заботу.
- Но Дарья будет волноваться, а ей это противопоказано, - надавил старик на больное.
- Если вы ей не скажите, она ничего не узнает, - отрезаю чётко. - Пусть думает, что я гощу у вас. Обещаете?
Мужчина неуверенно качает головой, но видя мой настрой, махает рукой и соглашается.
- Давай с тобой решим так: мы едем к вашему дому, и ты, дочка, оцениваешь ситуацию. Если не передумаешь, остаёшься. Но не забываешь, что мои двери будут всегда для тебя открыты. Это на тот случай, если всё же передумаешь.
Его осторожные слова немного напрягают, но сдаваться не в моих принципах. Да и вообще, у страха глаза велики...
- О'кей, Василий Георгиевич. Где ваш конь на колёсах?
За шуткой пытаюсь скрыть волнение.
- Да вот он. Рядом,- вздыхает мужчина, показывая на голубое чудо, стоявшее чуть в стороне. - Только это лошадка. Копеечка моя.
Тёплая улыбка на его добродушном лице смягчает тревожное выражение. Видно, как он боится за меня и не хочет везти к дому.
***
Всю дорогу до дома выспрашиваю у Книгина подробности их с ба студенческой жизни. Ловко управляя своей маленькой голубой копейкой, он с удовольствием поведал мне их историю дружбы, которая началась в далёкие послевоенные годы. Беседа немного отвлекает от гнетущего, напряжённого ожидания того, что я увижу при приезде в наш новый, ещё полностью необжитый дом. К тому же, и Василию Георгиевичу полезно немного расслабиться и отвлечься от тяжёлых мыслей, которые заметно мучают его.
На просьбу о том, чтобы он немного раскрыл то, что меня ждёт, старичок занервничал ещё больше.
- Агния, очень хочется уберечь тебя от всего и не дать увидеть это своими глазами. Так всё омерзительно и просто выше моего понимания! Язык не поворачивается произнести подробности вслух. Как современный человек может докатиться до такого?????
Книгин так разволновался, что машина несколько раз виляет из стороны в сторону, и вокруг сразу возмущённо засигналили.
- Ой-ой-ой, Василий Георгиевич! Думаю, что вы лучше следите за дорогой. Не нужно сейчас рассказывать. Я увижу сама...
Старик скосился на меня почти испуганно и еле понятно пробормотал:
- Да. Так, наверное, будет лучше.
Затем поджал губы, погладил свой гладко выбритый подбородок и сосредоточился на дороге.