Глава 17. 17.3.
Агния
Мы в Зале собраний.
Взрослые в шоке. Виновные стоят и ждут приговора, кто-то опустив голову, а кто-то с неприкрытой и нахальной привычкой безнаказанности во всей позе.
После прохладного, с огромной долей раздражения доклада Головняка о наших выходках, встревоженность родителей Морозовой и Белова сменяется недоуменной озабоченностью. У Старковых вообще был вид людей только что разругавшихся в пух и в прах, и снова наговоривших друг другу множество гадостей.
Отец Снежанки громко высказывал свое праведное возмущение, крича о том, что школа не справляется с воспитанием их детей и что он еще поднимет этот вопрос на Заседании Совета. Скандалы, безнаказанность и неприятные сплетни мешают всем его планам в дальнейшем развитии учреждения и его личном продвижении в мэрии. Его жена не отставала от мужа.
В невероятном отвращении морщила свой идеально вылепленный нос, как-будто вокруг чем-то воняло, и шипела, угрожая разобраться с мелкими мерзавками, которые имели наглость не раз задирать ее дочь. Само собой, эти слова касались только меня. Не зря же она постоянно бросала в мою сторону странный взгляд полный брезгливости и чего-то похуже.
Снежанка волновалась, но похоже была уверена, что ей как всегда все сойдет с рук и наказания не последует. Она наигранно печально моргала своими кукольными ресницами и глаз не сводила с отца, ловя каждое его слово и кивая ему в такт. Еще успевала ехидно зырить в мою сторону и показывать жестами, где я скоро окажусь.
Беловы же не кричали и не грозили, но их поведение было в сто раз хуже. Отец и мать Богдана совсем не обращали внимание на Руслана, хотя их вызвали первым делом из-за драки перед кабинетом директора. Не замечали они и блондинку, лишь вначале тихо поздоровались с ней и ее родителями.
Эдуард Вилленович в своем обращении сразу упомянул чья я родственница и что являюсь главным яблоком раздора. Он вспомнил, что до моего прихода в школу, все было спокойно и дети вели себя прилично. Когда же я попыталась вставить свои пять копеек и открыть правду окружающим на некоторые моменты, меня быстро заткнули.
Глаза высокого мужчины в форме и уже знакомой мне матери Дана одинаково округлились, загорелись недобрым огнем и больше не отрывались от моей особы. Сколько же ненависти и боли в них заплескалось!
А я стояла и была готова провалиться сквозь землю, догадываясь о причине. То, что вины перед ними не было и не могло быть, не уменьшало трепета в груди. Передо мной стояли люди, которые потеряли любимого сына и обвиняли в этом маму, положив начало травли нашей семьи.
Множество раз представляла эту встречу с ними, столько придумывала вариантов поведения с высоко поднятой головой. И вот он момент, но совершенно неожиданный повод, и я стою, не зная как себя вести и как бросить им обвинения, как защищаться. Но самое главное и, наверное, очень странное - сейчас между нами стоял другой их сын, и он, как назло, не сводил с меня взгляда...
Поддерживал лишь Василий Георгиевич. По его огорченному виду становилось понятно - он не представлял, что ситуация настолько вышла из-под контроля и гадости в доме, это еще не все беды на мою голову. Только вот я ошиблась.
***
- Итак, после всего выше оговоренного становится понятно, что надо принимать строжайшие меры, - директор снова повышает голос и для убедительности громко бьет костяшками пальцев по столу кафедры.- Такое не может остаться безнаказанным. И с моей точки зрения, чтобы очистить рану - надо сначала избавиться от занозы! Естественно, остальные тоже понесут наказания, но об этом потом.
Ясно, что заноза - это я.
Нервно переступаю с ноги на ногу. Начинаю злиться, с языка рвутся резкие возражения. Не позволю так ко мне относится!
Но не успеваю еще и рта открыть, как Книгин вступается за меня.
- Вы не можете так говорить и так поступить с моей подопечной, - сухо выдает Василий Георгиевич, смотря прямо в лицо Головняку.- Вина Агнии лишь в том, что девочка пытается противостоять злобе людской и несправедливости. На это немногие способны. Особенно в этом городе...
- О чем вы, дорогой наш господин Книгин? - директор школы делает вид, что он не вполне понимает старика. - Не нужно пафоса. Поведение и поступки - это отражение характера и невоспитанности. Чернова не только задириста, но судя по остальному... (смотрит на меня и Богдана, затем на старших Беловых) далека от нравственности и стыда! С позорным видео мы еще разберемся.