Дан вскидывается, но молчит. Его родители бледнеют и встревоженно смотрят на нас. Этот момент, видимо, вызывает у них много вопросов, и дома Дана сто процентов ждет неприятный разговор.
- Разбирайтесь поскорее, господа мои хорошие! - голос Василия Георгиевича дрожит от возмущения. - Такого и вправду нельзя прощать. Виновники этой мерзости должны получить по заслугам. Я уверен, что милая девочка угодила в ловушку! История повторяется, не правда ли? Дорогие взрослые!!! Мы все знаем о чем я. Ваши едкие намеки, Эдуард Вилленович, тому доказательство.
- Господин библиотекарь, вы успокойтесь, - медленно поднимается в его сторону Морозов.- Не забывайте, у вас тоже больное сердце. Прошлое пусть остается в прошлом...
- Это для кого как! - слышится женский громкий голос.
Все оборачиваются на него. Это сказала мать Белова.
- Для нашей семьи оно очень быстро стало настоящим...- женщина со слезами на глазах в упор смотрит на меня.- Вот оно стоит как ни в чем не бывало и продолжает мучить нас!
- Кто бы говорил! - не выдерживаю.- Это ваша семья жила столько лет в чужом городе? От вашей семьи и родного дома остались одни воспоминания? Вы потеряли сына, а мы все!
В ответ на мой протест мужчина в форме яростно отодвигает плачущую жену и чуть слышно шипит, не обращая внимания на удивленные лица вокруг:
- Замолчи, выродок своей гулящей матери! Как можешь ты что-то высказывать и требовать?! Все что произошло с твоими близкими - это лишь наказание за грехи. Нужно их искупать, а не совершать новые!
От этих слов пол подо мной начинает уходить из-под ног. Воздух перестает поступать в легкие.
Хуже не придумаешь!
- Как вы можете...такое говорить ребенку? - Книгин белый, как мел, прорывается ко мне. Морщинистые руки обнимают дрожащее тело и поддерживают. - Теперь я до конца уверовался в том, что девочка в огромной опасности. Вы просто сумасшедшие!
- Господа, господа! Прекратите, прошу. На нас смотря наши дети. Так просто нельзя...- Морозов дипломатично разводит руками, прокашливается и продолжает: - Всем нужно успокоиться и вернуться к началу обсуждения. Забудем... лишнее. Эдуард Вилленович, берите слово. Что вы предлагаете? Сейчас все решим и, наконец, разойдемся на сегодня.
Кругом шушуканье, переглядки и нервные смешки, со стороны Снежанки и ее матери. У Руслана и его отца одинаково ходят ходуном желваки на лице. Оба с сожалением и участием смотрят в нашу с Книгиным сторону. Что нельзя сказать об остальных, женщин в особенности.
В нежных, отеческих объятиях Василия Георгиевича начинаю приходить в себя. Слава Богу, что бабушки здесь нет. Ей очень тяжело бы далось это собрание и неизвестно к чему бы привели злые слова в сторону нашей семьи.
Мы с милым библиотекарем все выдержим и не сдадимся.
- Нет,- вдруг раздался у моего уха старческий голос,и столько в нем было стойкости и уверенности, что все сразу замолкают.
- Что "нет", Василий Георгиевич? Вы что-то еще желаете сказать? - Головняк вызывающе оглядывает старика с головы до ног.- Но не забывайтесь. Вы, конечно, очень уважаемый и любимый всеми в городе человек. Только вы заведующий в Городской библиотеке. Директор в школе - я!
- Вот и помните об этом всегда, - режет Книгин, буравя мужчину из-под густых бровей и очков.
- Что вы...
Василий Георгиевич бережно гладит мое плечо и отодвигается чуть в сторону, расстегивая свой кожаный портфель.
- Хочу, чтобы вы перестали подхалимничать высокостоящим, - снова выдает старик, оглядывая остальных и чуть дольше задерживаясь на Морозове и Белове - старшем.- Вы просто обязаны более внимательно рассмотреть все детали этих происшествий в школе и вне ее. Кстати, можете познакомиться с вот этими документами и фото. Я специально их сюда принес, чтобы картина злоключений Агнии казалась шире и некоторые ее выходки посчитались если не объяснимыми, то хотя бы имели право на снисхождение.