Внезапно громкий, неожиданный стук и скрип открывающейся двери выводит всех нас из напряженного транса и прерывает мужчину на полуслове.
- Эдуард Вилленович, тут это...- охранник школы медленно входит в помещение и растерянно смотрит на директора.- Извините за беспокойство, но тут это... по камере увидели. Дрались до крови. Мы с Сергеичем решили сразу сюда привести. До кучи.
Следом идут, подгоняемые тумаками второго охранника, взлохмаченные и какие-то растерзанные, утирающие по лицу сопли и кровь два Угарова, Лийка, Милана с Дианкой и верные Настя и Аленка.
- Вы смерти моей хотите что ли? - падает на стул ошеломленный Головняк.
- Думаю, они желают справедливости, Эдуард Вилленович! - констатирует спокойно Книгин.
***
Агния
Стоим, как осужденные на казнь, уже минут тридцать.
Ждем, когда директор разберется с новыми возмутителями спокойствия, а секретарь созвониться со следующей партией родителей, коротко объясняя им проблему.
Толпа постепенно начинает увеличиваться.
Бразильские страсти отодвигаются на второй план.
Кто-то из новых смог подъехать на собрание, охреневший от неожиданности. Кого-то выводят на видео-звонок через проектор - раздраженных и с тревожными глазами.
Ситуация усложняется, а обстановка опять накаляется.
Выслушав подробности массовой схватки, Головняк дрожащим голосом приносит свои извинения родителям. Объясняет все новоприбывшим и медленно переводит взгляд на меня.
Нахально смотрю ему прямо в лицо, и в тихую пытаюсь справится с судорожным дыханием.
Кругом полный капец. Зал собраний переполнен эмоциями.
Старшие, особенно Морозовы и историчка, в разносе. Возгласы недоумения и перешептывания наполняют помещение, и всех почему-то тянет посмотреть в мою сторону.
Нашли козла, в данном случае, "козу" отпущения!
Отхожу от Руслана, на мгновение благодарно сжав его руку.
Его мать сразу же оттягивает сына к себе, подальше от чумной. Отец хлопает по плечу.
Стыдясь своей внутренней трусости, подхожу ближе к директорскому столу.
Продолжаю смотреть прямо и с вызовом.
Василий Георгиевич, чуть прихрамывая, оказывается рядом, давая понять, что я по-прежнему под его опекой.
- Я и здесь теперь виновата???- сразу беру быка за рога.
- Вы посмотрите на нее, наглости еще хватает умничать! - ехидно бросает Тамара Морозова, громко и стараясь, чтобы слышали все: - Снежка, еще раз удостоверяюсь: она похлеще Машки... Та, наоборот, строила из себя божий одуванчик. Эта же не такая - бес в юбке!
- Зачем вы так, Тамарочка? - не выдерживает Василий Георгиевич и стыдит женщину, словно она еще школьница. - Не забывай, вы с покойной Машей больше десяти лет дружили. Это потом вас развело... Не будь сейчас так жестока. Агния очень хорошая девочка.
Снежанка с матерью переглядываются, закатывая глаза.
Отворачиваюсь от них, пытаясь не реагировать на злобу этих ехидн.
Недолгое перемирие давно закончилось.
Директор нервно трет рукой подбородок, вглядываясь в экран ноутбука, куда вставил флешку взятую у охранников. Там 11Б сходит с ума. Вся драка, как на ладони. Одни вцепившиеся друг в друга братья Угаровы чего стоили, а уж визг и брань девок страшно было слушать.
Тычу туда пальцем и снова повторяю свой вопрос.
- А ты...вы, как сами думаете??? - переходит с запинкой на официоз директор, отрываясь от просмотра и впиваясь в мое лицо жгучими глазами.- Что в фразах "Жо... золотые, больше никого не попрете из школы по вашему хотению!" и "Не получится - утритесь!!! И Снежная Барби утрется по самое не хочу...", " Чернова вот показала, что вас боятся себе дороже..." непонятно?
- Это не значит, что все шишки мне. Каждый отвечает за свои действия сам, - режу, не уступая в "гляделках".- Тем более, когда битый небитого везет!
Перевожу взгляд с намеком на Милану, Динку, Лийку, их Снежную Королеву и взъерошенных парней, дружков Белова. Компания собралась в общую кучу. Их родители позади них, словно прикрывают тылы.
В меня сыпятся новые порции молний от одноклассниц и непристойностей от парней.
- Вот ты и ответишь за все, коза!- свистящий шепот со стороны Морозовой сливается с "Вот именно!" красных, взлохмаченных фавориток.
Видон у каждой тот еще.
Хочу среагировать, но не успеваю.
- Вы-то уже ответили, куклы крашенные, - дрожащий шепот Насти, словно гвоздь, вбивается в высокородное недовольство и угрозы.