Грубо разворачивает меня, изумляя силой и горячностью.
- Вас, шкур, не любить надо, а гнобить и пользовать!.. – плюется грубыми, хлесткими словами и, не давая возможности возмутиться и оттолкнуть его, впивается в мои губы далеко не юношеским поцелуем. Кусающим, делающим больно.
Внутри обрываются все нити. Поднимающаяся злость сливается с паникой, смятением от осознания всего и непониманием происходящего. Кажется, если он отпустит меня, я упаду. Если нет – умру. Богдан не может, не должен меня целовать. Особенно так! Я не проститутка… И не верю, не могу даже думать, что мама такая… Она всегда была, как ангел: чистой, доброй и отзывчивой. И такой неуверенной в себе…
Разумные мысли снова рассеиваются, лишь только ладонь Богдана вдруг оказывается под толстовкой и начинает давить мне в обнаженную спину. Другая рука захватывает затылок, не позволяя отстраниться. Задохнувшись, в паническом состоянии вцепляюсь руками в его плечи. Кровь пульсирует лавой, гонимая сердечным вулканом.
Нет! Не могу, не хочу!!! Что же это такое! Надо его оттолкнуть от себя!
Но его пьянящие губы, вкус поцелуев, которые неожиданно становятся все нежнее и нежнее, заполняют всю меня без остатка. Кружится голова. Ноги ватные…
Как парализованная, позволяю Дану целовать себя, и осознаю то, что не хочу, чтобы он остановился.
Мое тело больше не хочет сопротивляться, губы оживают и нерешительно, еще неумело отвечают на натиск. Я не стыжусь больше, не злюсь, а просто плыву в волнах ощущений. Богдан тоже. Кажется мир остановился, и мы нашли друг друга…
Внезапно чувствую постороннее присутствие.
Очарование поцелуев резко пропадает, и я открываю глаза, тут же встретившись с изумленным взглядом Книгина.
Старик, широко раскрыв глаза за очками, как-то испуганно креститься и хватается за сердце…
Белов, мгновенно ощутив, что я отстраняюсь, тоже приходит в себя. Вскинув голову, замечает Василия Георгиевича и быстро отпускает меня. Отодвигается подальше.
Глава 26. Новости.
Агния.
- Боже… Что он здесь делает?!.. – растеряно шепчу чуть слышно, больше себе самой.
- Наверное, контроль за «принцессой». Вдруг опять что-нибудь выкинет… или по углам зажиматься будет…- сухо цедит Богдан, играя бровями и снова возвращаясь в свою ядовито-нагловатую манеру.
- Иди ты… - морщу нос в раздражении с огромной долей смущения.
Мои коленки дрожат. Лицо горит… Губы пылают…
Из-под челки кидаю неуверенный взгляд на Белова. Отчаянно хочу и вместе с тем боюсь встретиться с ним глазами, но волнуюсь зря.
Замер в шаге от меня, опустив голову, и похоже никакого смущения не чувствует. Краешек нижней губы чуть подрагивает, то ли нервно, то ли в усмешке.
Такое ощущение, что того что сейчас было и не было вовсе.
Лишь я стою, будто бы вынырнула из дымящегося паром гейзера. Воздух из легких вырывается рваным и горячим.
- Ребята, что здесь происходит? – пожилой мужчина оглядывает нас по верх очков. Во взгляде лед. Даже не верится, что «милый старичок» на «такое» способен. – Как можно?! Это нехорошо и … стыдно!!!
Сглатывает с волнением, от этого движения его морщинистый, всегда гладко выбритый подбородок начинает дрожать. Между бровей залегает глубокая складка, а губы сурово сжимаются.
Остро пробивает: мы сотворили что-то совсем нехорошее и особо неприличное.
Да мне самой хочется понять, что же произошло между нами.
Яростное столкновение из-за фотки, затем поцелуй…
Как это вообще вышло… Это же просто… поцелуи!!!!!
На мгновение жмурюсь до черных точек. И снова распахиваю ресницы, с особым интересом начиная рассматривать свои кроссы. Смотреть на Книгина или на одноклассника в данный момент нет сил.
В мозгу засело и бьет одно: мы по разные баррикады, а… поцелуи …
Но, конечно, не только…
Все совсем непросто!
Мы с Беловым совершили что-то из вон выходящее.
Хорошо еще остальной народ не объявился.
Был бы полный «пипЯо»!!!
Хочется прямо сейчас смыться подальше.
Но не прокатит.
Появившийся не вовремя Книгин упорно настроен на серьезный разговор.
И он не так уж прост.
Проявилась харизма волевого, очень уверенного в себе человека. Тем более, что в данный момент, она конкретно направлена на нас с Беловым.
Он давит. И это не нравится.
- Молодой человек! Да-да, я к вам обращаюсь!!!- Белов дернулся. - Даже в большей степени, чем к Агнии… Хотя она не меньше виновата в своей неудержимой наивности! - хрипловато выдает тираду, впиваясь взглядом в Дана. – Не хотелось бы верить, что ваше посягательство на покой юной девушки - это новый, более изощренный способ унизить и обидеть ее. Я понимаю, что семейная ненависть к ней не истребима, но должны же быть какие-то границы?! Ваши отработки здесь направлены на смягчение непониманий и обид. Особо добавлю: ваши родители полностью поддержали идею побудить вас более или менее спокойно сосуществовать в школе, хотя бы этот год. И что же, ваша компания опять замыслила гнусности?..