- О-о-о! Это здорово!!! Я так рада! – вскликиваю и с чувством обнимаю потеплевшего библиотекаря. – Словно каменюка с души свалилась. Вы разговаривали с врачом? Что он говорит?..
- Конечно. Я беседовал с ним, детка, - его глаза улыбались. – Он сказал, что наша Дарья Игнатьевна тот еще фрукт, и он от нее в полном восхищении. Даша – настоящий боец!
Последняя фраза прозвучала с такой гордостью и нежностью, что я невольно замерла и внимательно взглянула на Василия Георгиевича. Его лицо дышало такой любовью и преклонением, что уже не было никаких сомнений, что он по уши влюблен в мою ба. Я догадывалась, конечно, но сейчас это было очень явным.
- Тогда, Василий Георгиевич, мы должны обязательно встретить ба вместе в нашем доме и устроить праздничный стол. Ей это понравиться, она так давно скучает по веселью за столом.
Голос мой дрогнул. Книгин сразу понимающе на меня посмотрел.
- Агния, одно должно быть ясно точно. Дарье нельзя волноваться, и нам придется ее беречь от того, что сейчас происходит.
- Я понимаю.
- Этого недостаточно. – говорит он настойчиво. - Ты должна собраться с силами и выстоять не дрогнув, и, особенно, держаться подальше от новых скандалов в школе и в городе. Теперь ни мне будут звонить из-за любых неприятностей, будут информировать твою бабушку.
- Обещаю, что не подведу. Ведь я очень боюсь за нее, - чувствую, как уже начинают трястись мои руки. – Все, кроме ее здоровья, будет неважным. Больше я не поведусь ни на ехидные подколы, ни на какую-либо другую агрессию. Честное пионерское!!!!
С уверенной улыбкой отсалютоваю старику.
Тот кивает, показывая, что верит.
- Знаю, что ты добрая и ответственная девочка, - Книгин подходит ближе и с улыбкой наклоняется ко мне поцеловать в висок. – Дарье повезло с внучкой… Жаль, что у меня нет такой!
Его шутка звучит немного грустно.
Ведь у него и на самом деле совсем никого нет.
- А хотите, я и вам буду внучкой? А-а? – вдруг вырывается у меня. – Думаю, ба не будет против.
Книгин ничего не отвечает, лишь сквозь очки блестят слезы в глазах.
От этого и у меня начинает щипать под ресницами.
Пожилой мужчина протягивает руки и ласково пожимает мои ладони. Затем встречается со мной взглядом, сжимает дрожащие губы и несколько раз согласно кивает.
- Я рад, внученька, - еле выговаривает он, снова целуя меня. – Спасибо тебе, порадовала старика. Даже не представляешь, как дороги мне твои слова…- немного теряется в пространстве, затем рассеянно прощается: - Ладно… Я пойду. Не буду больше отвлекать.
Сглатываю ком в горле. На душе светло и приятно.
Тоже пожимаю его худые руки.
Переглядываемся понимающе и прощаемся.
Он разворачивается к выходу, а я к библиотеке. Идти за водой уже расхотелось.
Да и девчонки теперь места себе не находят. Ушла на пять минут…
Только подумала, как перед моим носом распахивается дверь и две валькирии вылетают из помещения.
- Вот она, потеряшка наша!!! – в один голос удивленно.
- Ты куда пропала??? Мы уж на поиски ломанулись! – Настя оглядывает меня с ног до головы. – Вижу без воды. Нарвалась что ли на кого?..
- Ага… Не поверите! – нервно ржу.
- На кого это? Блондинки же там… - Аленка бровью указывает за спину.
- Пойдемте. Мне надо поделиться, а то взорвусь на фиг!!! - тяну девок в пустой соседний класс, чтобы все рассказать. Не хочу ничего от них скрывать. Потом внезапно холодею от того, что в голове проносится воспоминание, как Богдан сжимает меня со спины и трясет передо мной фоткой. Вжимаюсь во входную крашенную белой краской дверь. – Блин!!!
- Ты чего? – оборачивается Настя.
- Я балда – вот чего!!! – злюсь, и совсем не понимаю, что мне делать сейчас: бежать и искать Белова, чтобы отобрать фотографию с мамой и его братом или все сначала рассказать девочкам и потом уже вместе с ними идти на него.
После нескольких секунд размышлений выбираю второе.
Все же я обещала Книгину не нарываться.
- Идем. Сначала новости …
Глава 27. Х – неизвестный в уравнении.
Агния
Класс «11-А». Эпоха Возрождения.
Мы с девочками расположились на сдвинутых к батареям стульях, деревянных и в затертой салатовой краске. Страшно было подумать, сколько пятых точек когда-то терло их не слишком удобные поверхности.
Почти все парты и старые шкафы пацаны уже вынесли в подвал, и поэтому класс походил на разгромленный амфитеатр, по которому гуляли сквозняки и глухое эхо. Многолетняя пыль и брошенные клочки бумаги на коричневом деревянном паркете смешались с другим школьным мусором. По углам помещения свисали сети пауков.