- Так это же первый показатель! Скажи, Настюх! - девчонка подмигивает Насте. – Помнишь, через какие военные действия в девятом классе вы с Егором прошли, пока не поняли, что втюрились друг в друга.
- Это да-а! Без сложностей не обошлось, - посмеивается Добрынина, блестя своими карими глазами. – Это все просто гормоны, гормоны, гормоны…
- Конечно, все дело всегда только в них!!! - поддерживаю шутку.
- Агния, представляешь: больше всех тогда доставалось бедному Глебу, – добавляет этой истории подробностей Аленка. – Он пытался работать на два фронта, а в итоге от обоих получал.
- С него по любому не убыло! Как был уродом, так и остался… - цежу я ехидно.
- Ну-ну, девочки… - шутливо возмущается вдруг Настюха. - Добавляйте, пожалуйста, что «моральным». А так он красавчик! Как и его брат-близнец!!!!!!!
Хихикаем. Это без сомнений!
Шутка зашла.
- Ой, девчонки, я тут подумала… - подскакивает вдруг Умнова, меняясь в лице. – Лучше б не думала вообще. Капец какой!!!
- Что ты опять придумала, неугомонная? Не пугай! – ворчу, беспокойно оглядывая подругу. Она как-то странно быстро расстроилась.
- Ну… говори скорее! Чего ты? – торопит ее заинтригованная Настя.
- Я не знаю даже как сказать, - морщится, словно от неприятного. – Только, девочки, это и вправду очень серьезно…
Мое сердце тревожно бьется от ее взглядов. Широко распахнутые глаза полны огорчения, шока и чего-то еще, еле уловимого.
- Я уже боюсь, Ален! Скажи уже…
Умнова выпрямляется на стуле, глубоко вздыхает и выдает, глядя на нас глазами побитой собачонки:
- Если мама Агнии не гулящая…
- Эй, никакого «если»! – возмущаюсь.
- Ну да… В общем, если … хм-м… Мария Лебедева и Игорь Белов являлись парой и у них была взаимная любовь, то…
- Убью, Умнова!!! – рявкает Настя.
- Думайте сами! Это же так просто!.. – бурчит Аленка и снова впивается в меня нетерпеливым взглядом, будто не решаясь сказать главное вслух и надеясь, что я пойму сама.
Неприятно обжигает догадка.
От нее тело сводит судорога. Изо всех сил стараюсь проглотить спазм в горле.
- Говори уже… - хриплю я ей.
- Ладно… - кивает мне подруга, поддерживающе улыбаясь уголками губ. – Но начну немного с другого. Простите. Мне проще все объяснить с помощью любимой математики.
Волнуясь, вскакивает со стула и идет к доске. Находит там осколок от мела и что-то пишет на ней.
- Появление нового человека на Земле… - Настя, не выдержав, закатывает глаза, но продолжает слушать подругу. – можно объяснить с помощью обычного уравнения.
Например, Х – папа, У – мама, а КОРЕНЬ уравнения – малыш.
Алена оборачивается к нам.
- До сегодняшнего дня, в уравнении Агнии было понятно не все.
Девушка снова возвращается к доске и начинает писать:
- В ее уравнении были известны только У- мама Маша и КОРЕНЬ – Агния.
Х был не известен…
Алена снова поворачивается к нам лицом, больше не улыбается.
Чуть хлопая между собой, отряхивает ладони и спокойно говорит:
- Опуская все сплетни и догадки о возможных мужчинах мамы Агнии, берем за основу только старую фотку из учебника Лебедевой. Тогда…
- Получаем Неизвестного в уравнении Черновой, - вздыхает Добрынина. Она тоже въехала.
- Х – это Игорь Белов. Он мой отец! – голос мой подрагивает. Сжимаю зубы на мгновение. Нужно сказать еще. – Белов-младший… не может стать моим парнем. Даже если захочет. Он мне родственник.
- Да, к сожалению, - соглашается Алена. – По-моему, родной дядя. Вот такие дела…
- Офигеть расклад!!! – шокировано дергает бровями Настя. – Но это же еще доказать надо. Может, у Марии еще кто-нибудь был? Школьная любовь - это не показатель.
- Вероятность велика. Мама была однолюбка, - вздыхаю. – Не знаю, что там у них в прошлом случилось, но она всегда помнила своего мужчину. Только не говорила кто он.
- Жесть! Вот судьба какая…- сочувственно гладит меня Настя. Алена подходит к нам и обнимает за шею со спины.
Прижимаюсь к подругам. С ними легче перенести этот новый удар в моей судьбе.
Согреваясь в их тепле, вспоминаю маму.
- Мамины глаза всегда лучились любовью и нежностью ко мне и к родителям. Но такого радостного света и счастья, как на той фотографии, я в них никогда не видела. Думаю, что Игорь был тем мужчиной. Ее мужчиной…
Всхлипываю, не в силах сдержаться.
Девчонки еще крепче прижимают меня к себе. Пытаются подбодрить и утешить.
В моей душе буря.
Облегчение от открывшиеся внезапно тайне об отце, радость от того, что мама все же была счастлива, хоть и недолго, и обволакивающая боль внутри от понимания, что прошлое встает непреодолимой преградой между мной и Богданом. Еще ничего не началось, а уже должно было быть погребенным под тоннами камней.