Я не ведьма!
Цикл рассказов в жанре фэнтези
Кошка-невидимка
— Это полная чушь! — безапелляционно заявила я, холодно взирая на свою почтенную родственницу. — Ничего нелепее в жизни не слышала!
Моя бабушка равнодушно пожала плечами. Она не спорила, не уговаривала. Она была выше этого!
— Как знаешь, дело твоё…
— Может, это старческое? — зло пошутила я и тотчас пожалела о сказанном.
Моя бабушка — и вдруг старуха? Нет-нет… я явно погорячилась, намекнув на ее возраст… да и прозвучали мои слова как-то неискренне. Моей гранд-мамá куда больше подошел бы статус изысканной женщины элегантного возраста! Признаться, я хотела бы стареть столь же красиво…
Однако сегодняшний инцидент вызывал некоторое беспокойство. Возможно, я ошибалась, и долгие годы жизни все-таки не лучшим образом отразились на разуме моей бабушки? Иначе как объяснить её нелепую веру в наше… не знаю даже, как назвать… потомственное ведовство, что ли?! Это ведь бред!
— Как-то не замечала в своей матушке умения колдовать! — язвительно произнесла я вслух. — Кажется, трудно найти существо, более далекое от магии!
Моя мать была кандидатом химических наук, человеком донельзя практичным во всех смыслах. Я не могла представить её ведьмой, просто фантазии не хватало — при том, что я девушка с воображением. Моя мать не умела и супы варить, куда ей справиться с колдовскими зельями?!
Бабушка издала сухой смешок, словно позабавленная моим предположением.
— Твоя мать… она лишена и намёка на колдовское нутро! Этот дар передаётся по женской линии через поколение. Моя бабка, я, теперь ты… вот скажи, как по-твоему, я тоже не гожусь на роль ведьмы?
Я поёжилась, отводя взгляд. Мне стало не по себе. Бабуля на указанную роль как раз-таки очень годилась — и, что скрывать, многие шутливо называли мою пожилую родственницу ведьмой! Вдруг это тот самый случай, когда в шутке лишь доля шутки?
Моя бабушка с удивительным именем Гертруда происходила из древнего дворянского рода и каким-то чудом (или колдовством?) пережила советские времена почти безболезненно; как — никто не знал. Внешне она напоминала, скорее, европейскую пожилую леди, чем нашу “бабку на лавочке”: высокая, осанистая, тонкая, всегда красиво и женственно одета и причёсана (без попытки молодиться!), с легким “возрастным” макияжем. Характер у бабушки был не сахар: многие боялись ее острого язычка и беспощадного равнодушия к чужому мнению и завидовали способности горделиво нести себя по жизни. Ее прошлое, особенно любовное, окутывала тайна, его обсуждали с восторгом, о её кавалерах шептались, уверяя, будто мадам Гертруда в дни молодости могла покорить кого угодно одним лишь взмахом ресниц и лёгкой улыбкой! Правда, моя мама, её дочь, отзывалась о своей родительнице с куда меньшим пылом…
— А почему ты решила обсудить со мной этот вопрос именно сейчас? — недоуменно спросила я.
— А почему нет?
— Мне 23, в сказки верить поздно. Но раньше, когда я бы повелась на такое, ты молчала, а теперь… что произошло?
— Я заметила в тебе признаки ведьмы. Именно сейчас… ранее они были не слишком очевидны… я боялась, что природа дала осечку. К счастью, нет!
— К счастью ли? — пробормотала я, хмуря брови и соображая, о чем речь. Ничего путного на ум не приходило, и я не без яда добавила: — Убей, не помню, чтобы колдовала в последнее время!
Мало кто может позволить себе роскошь разговаривать в столь нахальной манере с собственной бабушкой! Я — могла. По сути, должна была… в целях самозащиты! Ибо госпожа Гертруда никого не щадила, в том числе и вроде как любимую внучку. И сейчас в очередной раз это доказала…
— Экая слепуха! — мрачно изрекла она, взирая на меня то ли с жалостью, то ли с презрением… или с обоими чувствами сразу. — Мне стыдно за тебя, дитя!
Я покраснела. Вроде бы ничего особенного обидного бабушка не сказала, но её тон, и взгляд, и выражение лица — все это выводило из равновесия! Я снова ощущала себя нерадивой школьницей, не понявший очевидный урок.
— Я, может, и слепая, но не тупая, — холодно заметила я, вскинув подбородок. Предательская краска с щек так и не сошла (я чувствовала ее горячее прикосновение!), но я все равно старалась держать себя с максимальным достоинством. — И в сказочки давно не верю.
— Ты уже сказала… — вздохнула бабушка, качая головой. — Ох, Эльвира… как жаль, как жаль…
О чем она сожалела, я не знала. Наверное, о моей непроходимой приземленности, унаследованной, видимо, от матушки. Да и немудрено стать приземленной и практичной, если живешь с двумя кандидатами наук. Правда, в отце угадывалось что-то от романтика, несмотря на написанную им диссертацию, но все же до тещи моему папе-ученому было, как до неба!