«Не добили» — без всяких эмоций подумалось мне. Жаль, лучше бы сразу, чем на казнь идти.
Капюшон с лица откинули резким движением. Видимо неизвестный присел, потому что сапоги поменяли угол наклона голенища.
— Женщина. Без сознания, — сделал выводы мужской голос.
— Я вас вижу, — тихо, почти беззвучно ответила ему.
После этих слов мужчина подхватил меня подмышки и поднял из грязи. Встретилась с ним взглядом. Темный. Значит, будет казнь. Безвольно смотрела в его лицо, ожидая привычного презрения: «фейри».
— Стоять сможешь? — прислонив к каменной стене дома, спросил мужчина.
Ответа ему не требовалось. Потянулась рукой и с лица оттерла грязь. Сил оставалось немного, а последняя атака на темного почти убила. Так что стояла я весьма условно. Прислонившись спиной, постепенно сползала вниз. Сейчас меня уже не заботила чистота одежды. Незачем. Завтра у меня не настанет.
Тем временем темный проверял наемников. Он присаживался к ним и заглядывал в глаза, пронзая их магией. Один дернулся, едва подняли его голову, но тут же безжизненно обмяк, получив смертельный заряд.
— Вы их добили? — выдохнула недоуменно, когда незнакомец подошел ко мне.
— Не люблю насильников, — спокойно ответил он.
Затем осмотрел внимательно корзину, рассыпавшиеся и перепачкавшиеся овощи, разлитое молоко и бидон.
— Ваше? — кивком указал на продукты.
— Мое. Не донесла, — выдохнула и, сделав над собой невероятное усилие, оторвалась от стены.
— Кому? — чуть свел черные брови темный.
— Маме и сестре, — ответила, осмотрела свой заработок и подняла глаза на «спасителя», — вы меня отведете?
— Да, — коротко ответил он.
Что ж, это было ожидаемо. Собрав последние силы, медленно, едва поднимая ноги, побрела в сторону улицы. Темный, осторожно перешивая через лужи и откровенную жижу, последовал за мной.
— Вы где живете? — остановил он неожиданным вопросом, когда вышли из узкого переулка.
— Живу? — переспросила и внимательно на него посмотрела.
«Он хочет узнать, где мама и сестра» — пришло понимание. Как я могла об этом проговориться, подставив их под удар?
— Сильно они вас приложили? — в глазах появилось беспокойство, — Позвольте.
Он ухватил своими руками мое лицо, и в его глазах вспыхнула магия. Темная, удушливая, выворачивающая на изнанку. Темнота ушла, а он продолжать смотреть, во взгляде появилось понимание.
«Фейри» — он не произнес догадку вслух, но отчетливо было видно, что у него не осталось никаких сомнений о том, кто я. Фейри — это приговор мне и моей семье.
— Я провожу до дома, — наконец произнес темный, — Вам сильно досталось.
Вокруг сновали торопящиеся по своим делам горожане. Редко кто бросал на нас взгляд и торопился отвести его в сторону. Темный, одетый в дорогую одежду, стоит рядом с грязной попрошайкой и смотрит ей в лицо. Чем эта сцена может закончиться? Ясно абсолютно всем. Смертью той, кто нарушил покой лаэра.
— Не надо меня провожать, — гулко сглотнув, ответила ему.
— Боюсь, я буду настаивать, — голос «спасителя» смягчился, — Просто чудо, что вы еще живы после темной магии.
— Вы знаете, кто я, — голос задрожал, а по щекам потекли слезы.
— Я знаю, что на вас напали насильники и атаковали темной магией, — он говорил спокойно, глядя в глаза, и я даже верила каждому слову, — Это выдержит не каждый.
— Какое дело темному лаэру до случившегося? — самовольно слезы потекли рекой, смешиваясь с каплями дождя.
— Право слово, никакого, — едва заметно улыбнулся он в ответ, — Но раз уж я вмешался, то позвольте мне закончить свою миссию.
— Зачем? — хлюпнула носом я.
Произнести вслух предположение, что он пытается добраться до моих родных, не решалась.
— Есть у меня такое качество. Если уж что начал, то всегда доведу до конца, — его улыбка стала чуть шире, — Отец у вас есть?
— Нет, — ответила я.
Закрыла глаза, потому что не могла показать терзающую до сих пор боль, поселившуюся в тот день, когда папа изменил реальность, спасая нас. Это было последнее деяние в его жизни. Запрет на магию фейри просто сжег его. Заживо. Изнутри. Он знал о последствиях, когда потянулся к связующим нитям.
— И вам приходится работать, чтобы содержать мать и сестру, — понимающе протянул темный.
Ответа ему не требовалось. Он и без объяснений понял правильно. Его ладони продолжали держать мое лицо, а вокруг шумели люди, ржали лошади. Никому не было до нас никакого дела.
— Как и всем, — все же ответила ему и, чуть отстранившись, высвободила лицо из его ладоней.