Мимо переулка проехала фура, чьи мощные фары осветили на секунду переулок, дав осмотреть стоящего впереди иностранца. Деловой костюм, строгое китайское лицо, и татуировка дракона на всю щеку, и руку. Дружки бойца из подполья? Решили поднять бабла, запугав оппонента?
— Не понимать — спародировал кривой акцент Владик — Кто такой? У нас в стране принято знакомится, перед тем как разговаривать.
— Тебя это не волновать сын собака — грубо ответил китаец — Ты завтра проиграть Хон Сан. Выиграешь, будешь страдать, большие деньги поставлены. Понять?
На лице Владика играли скулы, но он мог спокойно отказаться, не лезть в этот бред, просто слить бой, толку ему от этих ста тысяч? Он за месяц работы получает почти столько же, ему не горит, так что всё пройдёт спокойно. Только почему это так сильно раздражает Максима? Какого чёрта он проиграл тому мудаку, и теперь его брат должен смиренно отказываться от заслуженной победы?
— Лад… — начал Владик.
— Эй, мудила! Да, я с тобой говорю — вдруг перебил Макс, и начал угрожающе двигаться вперёд, прямо на китайца, сжимая кулаки — Думаешь, можешь прийти, пригрозить и свалить? Я тебе щас ноги и руки переломаю.
Всё началось стремительно, эти уроды были готовы, стоило проявить малейшую агрессию как из за угла, за спиной китайца вышло семь здоровых лбов. Позади послышалось шевеление, и обернувшись, Макс заметил ошарашенного Владика, который готовился столкнуться с пятёркой других бойцов.
Первый здоровяк с татуировкой на всё лицо вышел вперёд, занёс кулак с жатой железной дубинкой, и постарался атаковать. Дилетант, подумал Максим. Как бы тело не болело, но внутренний огонь гнева и ярости всегда придавал сил, что всегда помогала младшему. Увернуться от удара, и одним точным ударом костяшек по подбородку верзилы, тот отключается на секунду, и заваливается назад. Пока он приходит в себя, серия быстрый лёгкий ударов в корпус, и завершающий удар в висок. Тело падает на землю, и не шевелится.
Подбегает пара мелких китайцев, в руках ножи, одному нанести стремительный удар ноги по коленной чашечке, то с криком падает и хватается за ногу. Второй слегка замедляется, Максим делает рывок вперёд, принимает стойку и наносит Свинг, отправляя парня посмотреть сны со сломанным носом. Выбегает ещё один противник, на нём отрабатывается два последовательных джеба и хука. Упал.
— 抓住他! — кричит китаец в костюме.
Оставшаяся тройка бойцов сближается, и стремительно атакует вместе, отчего Максим слегка теряется. Уворот от удара дубинки, выставить блок от сильного удара толстяка, поднырнуть под кулак третьего противника, и короткий джеб в корпус, выбивая воздух из лёгких. Следующий удар из подтяжка подкосил ноги Макса, ответный удар в скулу противника, но новый удар в пах, и мужчина заваливается на землю, ухая от боли. Уличный бой это бой без правил, в котором любой боец, что муа тай, бокса или карате, может проиграть паре гопников. Никаких правил, запретов, уловки и запрещенные удары в приоритете.
Стоило упасть на землю, как на Максима набросилась тройка уродов, удар за ударов по больным местам, ребра трещат, мышцы измываются, в глазах плывёт. Глаза умудряются подняться, и увидеть злорадную ухмылку китайца, гаденыш радуется что проучил пару щенков, и вернётся к боссу с хорошими новостями. Тварь! Урод! Ублюдок! Проиграл одному гаду, теперь вообще каким — то залетным парням? Во мне есть силы, есть стержень, я не помру тут!
Издав яростный гортанный рык, Максим хватается за летящую туфлю, и притягивает конечность, отчего не ожидавший такой выходки боец, теряет равновесие и падает. Терпя боль, вскочить на ноги, и с локтя ударить в кадык стоящему близко уроду, тот задыхается и отступает. Удар дубинкой по коленке, новая волна боли, развернуться и вновь зарычать. Китайский бандит, при виде разъярённого русского богатыря пугается, и отступает. Ошибка. Яростный, размашистый удар прямо под подбородок, и противник аж подпрыгивает, и падает на землю с хрустом в челюсти, и вылетевшей парой зубов.
Максим гневно раздувает ноздри, мозги совсем сьехали с катушек, хочется просто порвать этого наглого гада перед собой. Китаец в деловом костюме стал заметно нервничать, при подходе Максима, начинает пятится и нервно осматриваться в надежде отыскать ещё способного бойца.
— Стоять! — рявкнул мужчина — Я есть представитель Триада. Попробуешь меня коснуться и тебе конец. Ты…
Резкий удар кулаком в морду, и китаец падает на землю, раскинув руки и выдохнув от боли. Максим сжимает больные руки, костяшки хрустят, он разминает шею и садится прямо на грудь мужчины. Китаец пытается что то сказать, но новый удар в челюсть его утихомиривает. Ещё удар и ещё, кулаки словно отбойные кулаки разносят по переулку хруст костей, и чавканье крови, и болезненные крики человека. Пелена ярости не даёт младшему брату здраво мыслить, он хочет лишь выместить всю боль и гнев на человеке под ним.
Кто то хватает за плечо Максима, тот с разворота наносит сильный удар в район шеи, чтобы успокоить очередного бойца, но его лицо резко меняется и бледнеет. Владик падает на землю и хватается за шею, жадно хватая воздух но лишь кряхтит. Шокированный Максим дальше стоит на коленях, и испуганно смотрит на трепыхающегося брата, которому скорее всего выбило кадык и он задыхался от недостатка кислорода. Проходят бесконечные секунды, младший брат вдруг подскакивает и бежит к старшему, и падает возне него, держа за голову.
— Ять, нет! Нет! Нет! Чтоб тебя, не думай умирать! — в панике кричал Максим, держа голову брата чье лицо стало меняться в цвете, а глаза закатываться.
Нужно что то сделать, но что? Думай голова, думай, чтоб тебя! Глаза метаются по переулку, в котором валялись тела китайских бойцов, свою пачку Владик размотал и пришел остановить брата, но попал под горячую руку. Можно было воткнуть ручку в горло брата, и создать дыхательный карман, но где её взять то? Деловой! Максим вскакивает на ноги и бежит к убитому китайцу из Триады, чья голова превратилась в фарш. Быстро проверить карманы, ничего ценного, блокнот, кошелек, несколько монет на удачу…Ручка! Радостно подняв находку, младший брат убежал обратно к задыхающемуся Владику.
— Брат, я…
Лицо Владика посинело, грудь не вздымалась, руки лежали на шее и груди и не шевелились, глаза закатились и покраснели от лопнувшихся капилляров. Он умер. Максим затаив дыхание, не зная что делать, лишь упал на колени перед телом брата, и взяв его голову, прижал к груди, пока по его щекам текли слёзы.
Сколько он сидел, он не знал, он продолжал прижимать голову брата к груди, и молча смотреть в пустоту. Помнится лишь свет фонариков, переговоры по рации, вопросы каких — то людей в форме, после чего попытки отцепить их. Стоило полицейским отцепить Максима, как то накинулся на ближайшего человека.
— Не трогайте! Не трогайте нас! — кричал он.
Выстрел из шокера, и младший…Хотя уже единственный сын в семье завалился на землю в отключке. Пришел он в себя лишь в камере, думал что всё это был сон, что вечером перепил и подрался в баре, и сейчас он в обезьяннике. К сожалению нет. Пожилой полицейский пришел к его камере, открыл её и повёл в допросную. Там его допрашивали несколько часов, которые были страшно расплывчатыми. После Максима стали уводить обратно в камеру, но тот вдруг спросил:
— Эй, а где мой брат? Почему мне нельзя с ним встретится? — старался вырваться из хватки двух полицейских и спросил мужчину за столом Макс.
— Он умер Максим Андреевич — ошарашил следователь мужчину — Удушье, и судя по следам, от ваших рук. Скоро будет суд, показаний и вашей истории хватает с головой. Увести его.
Как и сказал следователь, на утро следующего дня был суд, собрались люди, полицейские, зачитывались показания, и даже присутствовали побитые бандиты китайца, которые представлялись как простые прохожие. Максиму было плевать на суд, на тюрьму, на окоченную жизнь, её в принципе и не было, но вот лицо Ани, жены Виталика было настолько страшным, что повергала в ужас. Лицо женщины, потерявшей любимого человека, и теперь она смотрит с лютой ненавистью на убийцу. Отец тоже присутствовал, но сидел в очках и даже не смотрел в сторону Максима.