- У нас осталась одна дочь.
- Заткнись. - обрывает его брюнетка. - Заткнись или я задушу тебя подушкой.
Рик безмятежно хохочет. Наоми строго поджимает губы.
- Мелани бы этого не хотела. - шипит она под замолкающий смех супруга.
- Мы не можем знать, чего хотела бы Мелани. - усмехается он. Женщина опускает взгляд, прижимает два пальца к переносице и жмурится. - Прекращай реветь.
- Я еще не начинала!
- Вот и отлично. Хочешь порыдать - выход там.
- Как ты можешь быть таким козлом на протяжении стольких лет?
Рик легко пожимает плечами.
- Как говорится, талант не пропьешь.
Следующие пару часов они спят, обнявшись на тесной больничной койке, а медсестра, заглянувшая на секунду, недоумевает, как можно оставаться парой после стольких лет и испытаний на своем пути.
Она могла доверить им всё - деньги, дом, убийство, свою жизнь и жизни своих родных. А они предали её, оставив наедине со своими мыслями и прекрасным прошлым. Их совместным прекрасным прошлым.
Многие говорят, что у них война в голове. Они будто не понимают, что в их головах никак не война, а раздутое эго и нарциссизм. Война в реальном мире куда страшней, чем чьи-то псевдо-страдания. От таких страданий и разногласий с самим собой не гибнут люди.
- Софи, - парень перебирает струны гитары длинными пальцами. Девушка, стоящая у окна, поправляет занавеску и возвращается в теплую постель, поджав под себя обе ноги. - Слушай, что придумал.
Он начинает играть незамысловатый блюз, низко склонившись к грифу, а Софи завороженно за ним наблюдает.
Если бы не Вис, её хороший друг, она бы совсем сошла с ума после смерти Мел с Ким и исчезновения Брук. Он поддержал Софи, не позволяя ей окончательно впасть в депрессию, запретил ей даже думать о том, чтобы повеситься нахер и прекратить эти мучения, и помог ей восстановить с родителями доверительные отношения. А взамен она отдавала ему всю себя, истощая себя блюзом и виски со льдом. Ночью они лежали, взявшись за руки, он перебирал её волосы, а француженка дремала, уткнувшись носом ему в плечо. Утром они просыпались, спускались завтракать, он отводил её на учебу, а после уходил на работу. Они встречались дома уже поздним вечером и всё начиналось сначала.
Но совсем скоро всё изменилось. Вис подсел на героин.
В первый раз, наблюдая за парнем, Софи было очень страшно. Она даже расплакалась, а потом, спустя несколько недель, решила впервые попробовать наркотики.
Неужели она думала, что ей может не понравится?
Начала со смесей, порошков, а потом они с Висом впервые втерлись вместе. И это было еще круче, чем их первый поцелуй. Намного круче.
- Красиво. - улыбается она, ощущая устойчивое желание уколоться. Софи облизнула губы. - Знаешь, у меня есть доза для тебя. Хочешь вмазаться?
Они вмазались, развалившись на кровати, и им снова стало хорошо.
Софи боится, что вскоре между ними не останется ничего, кроме наркотиков, поэтому ей срочно нужно придумать что-то, что укрепило бы их отношения.
Девушка неловко подается вперед и целует Виса. Поцелуй становился еще глубже, пока она буквально не чувствует его язык где-то у себя в горле, а его руки не перебираются ей под юбку.
Всё идет по плану. Теперь они будут счастливы.
- Нет. - надменно приподняв подбородок, произносит Ребекка. Она сидит, уложив свои миниатюрные руки на громадные подлокотники цветастого кресла, и сверлит взглядом стоящего перед ней молодого парня. Тот разве что не дрожит, но заметно нервничает. Взгляд его заплывших маленьких глаз метается из стороны в сторону, будто в поисках выхода, который привел бы его сразу в могилу. Уж лучше так, чем здесь, стоя перед этой мелкой избалованной дурой и отчитываться перед ней. - Ты уверен, что это были его люди?
- Oui, мисс Кэр. - кивает он. - Люди Аларика.
Ребекка озадаченно потирает переносицу, хмурясь.
- Мне нужен список тех, кто имеет к их похищению хоть какое-то отношение. - говорит брюнетка.
- Это сложно, они хорошо...
- Мне плевать, сложно ли это. - елейным тоном, с улыбкой произносит девушка. - Ты достанешь для меня списки или я скормлю твои глаза воронам.
Парень нервно сглатывает и с коротким кивком покидает комнату. Ребекка же тяжело вздыхает и набирает номер на мобильном, бормоча себе под нос что-то о том, что ей вечно приходится всё делать самой.
***
- Ты изменилась, Бруклин. - говорит Аларик, преспокойно попивая чай. - Теперь тебя просто не узнать: сильная, уверенная в себе на все сто, именно такая, какой должен быть член нашей дружной семьи...
Я сижу, помешивая уже давным-давно растворенный сахар в чашке, но не прикасаюсь к напитку - терпеть не могу чай с сахаром.
- Через два дня сможешь приступить к своему первому заданию. - мужчина усмехается и подмигивает мне. Я заставляю себя улыбнуться. - Ты рада, солнце? Возможности наконец показать себя во всей красе.
Никто в Доме не злит меня так сильно, как злит он. Аларик - корень, то, что находится ниже уровня зрения, то, что кажется вполне безобидным, а на самом деле является причиной всего ужасного.
Когда-нибудь я убью его, обязательно убью, клянусь.
- Я хочу гордиться тобой. - кивает старик.
- Я бы тоже не была против...
- Никаких "я бы". Ты сама будешь гордиться, когда победителем вернешься домой.
Я не вернусь домой, тупой ты идиот. Я потеряла свой дом.
- Да. - говорю я, а от досады хочется выть. - Приятное ожидание.
- Именно. - хлопает в ладоши мужчина. - Приятно видеть единомышленника! Но также я волнуюсь, отправляя своих людей на столь опасную работу. Мне незачем переживать за тебя, так ведь? - с нажимом говорит он.
- Я не сбегу. - пожимаю плечами. - Мне здесь слишком нравится.
О, никогда я так мастерски не врала!
***
В школе нас учили писать, читать и алгебре, но никто и никогда не учил нас просто быть людьми. Некоторые учатся этому в течении жизни, благодаря последним событиям я сомневаюсь, что когда-нибудь этому научусь. Сложно быть человеком, когда вокруг - одни волки.
Ким всегда была человеком. Именно человеком - чувствующим, понимающим, любящим. В школе они обнимала меня каждый день, целовала в лоб и говорила, что рада моему появлению в её жизни. Я относилось к этому весьма простодушно, обнимала её в ответ и молчала. Изредка говорила "я тоже", но в основном просто кивала.
Сейчас же мне приходится сказать, что тоже люблю Ким, хотя не думаю, что это так. Любовь для меня - штука слишком сложная. Кажется, я не люблю даже своих сестру и брата, своих родителей, друзей. Я не умею любить. Но как это объяснить Ким, не обидев её?
- Дома меня не ждут. - говорит она, когда я заявляюсь в их с Мел комнату, чтобы поговорить. - Здесь мой дом.
- Это тюрьма.
- Ты не права. - качает головой рыжеволосая. - Тут наши друзья. Они помогут, если будет нужно, никогда не бросят и не предадут.
- Откуда тебе знать? - интересуюсь я, наблюдая за тем, как девушка курит. - Они нам даже не друзья.
- Они - наша семья!
Я закатываю глаза.
- Тебе просто говорить, живешь здесь, как в Раю - за тебя всё делает Калеб! - не выдерживаю я. - Ты знаешь, что делает Мел, чтобы держаться на плаву? Знаешь? Она работает на убийцу и выполняет его указания! Ей даже убивать приходилось! А теперь подумай, кем она станет, когда начнет относиться к людям, как к кускам мяса.
Ким упрямо молчит и отводит взгляд.
- Она справится. - бормочет девушка. Я подхожу ближе, Ким отшатывается.
- Не глупи, малышка. - практически шепотом осведомляюсь я, склонившись к самому её уху. - Никто не справился с этим, разве не видишь? И она не справится.
Она не отвечает. И не нужно, зачем? Всё понятно и так.
- Ты можешь верить в то, что они - твоя семья. Имеешь право верить, во что хочешь, но если эта вера встанет у меня на пути, я засуну её тебе в самое неподходящее для этого место. Ты поняла?