Ким шумно сопит, когда я сжимаю волосы у неё на затылке.
- Ты. Меня. Поняла?
- Да!
- Молодец. - говорю я, отпуская девушку.
Затем я разворачиваюсь, чтобы уйти, как мимо меня проносится что-то тяжелое и с грохотом ударяется о дверь. Я резко оборачиваюсь, глядя на рыдающую Ким.
- Почему ты такая жестокая?! - шмыгает носом рыжеволосая. - Ты не была такой, Брук! Почему ты такой стала?
Я легкомысленно пожимаю плечами и толкаю дверь, переступая через осколки.
- Спроси у своей "семьи".
На свежем воздухе мне становится куда легче. А затем, спустя сорок минут, легче становится не только мне.
На кухне вместо горы грязной посуды я обнаруживаю подвыпившего Майкла. Подвыпившего, но вполне себе симпатичного и относительно миролюбивого, так что совсем скоро мы напиваемся вместе. В такие сопли, что удивительным кажется факт даже того, что мы еще можем разговаривать. И не только. Мы обсуждаем всё и всех, жалуемся друг-другу на жизнь, обнимаемся и целуемся. Просто в щеку или губы, без языка и прочей чепухи.
Мы даже танцуем. Правда, без музыки. Оба неловкие и пьяные, смеющиеся без причины. И тут на меня накатывает очень странное чувство, эдакая потребность в полной откровенности.
- Мне страшно, Майкл. - выдыхаю я, когда мы покачиваемся из стороны в сторону в некой пародии на танец. - Мне очень, очень страшно.
- Не бойся, - говорит парень, поглаживая меня по спине. - Я рядом и не дам тебя в обиду. Серьезно, Брук. - блондин целует меня в макушку, мы на секунду останавливаемся. - Ты хорошая.
Я хорошая? Какой вздор.
Затем мы поднимаемся к нему в комнату, на ходу стягивая с себя всё, что позволяет лень, и падаем на кровать, сразу же крепко засыпая.
Глава 17. Больно
Как только Эван выходит из кабинета Аларика, к нему подскакивает Бьянка - вся в черном, с ярко-розовыми губами и убранными в конский хвост волосами. Она широко улыбается и коротко целует мужчину в губы. Самоуверенная, чувствуя себя весьма комфортно на огромной шпильке и в узкой джинсовой юбке.
- Оставайся у нас на ночь. - щебечет она абсолютно счастливым голосом, цепляясь за руку блондина и плавно уводя его в сторону кухни, где как раз трудится Феликс. Мужчина, заметив наемника, сдержанно ему кивает и продолжает помешивать овощи в сковороде. Кайла с Теодором играют в карты, сидя за обеденным столом, Ева сидит рядом с ними и читает книгу.
В воскресенье все привыкли отдыхать, против подобных традиций не попрешь.
В коридоре проносится Ким - её полыхающая рыжая шевелюра видна за километр. Затем девушка сворачивает на кухню, замирает, увидев киллера, пытается добродушно улыбнуться и проходит мимо, случайно ударяясь ногой о край стола. Спешит помочь Мел, несущей поднос с какими-то стаканами и другим добром.
А секундой позже из кладовой выплываю и я. Ким что-то шепчет мне на ухо, но я продолжаю смотреть на Эвана и Бьянку, держащую его за руку, и на моем исхудавшем за последнее время лице проносится что-то, отдаленно напоминающее неприязнь. Ведь я даже не понимаю, что такое поведение Бьянки не заводит Майклсона ни на грамм, а даже наоборот. Красивое, но уже изведанное вдоль и поперек тело девушки не вызывает никакого интереса и желания, яркий макияж портит достаточно миловидное лицо.
Я не знаю и того, что в понимании Эвана такая девушка годится лишь для парочки встреч с весьма явными последствиями, но не более того, поэтому, что удивительно, начинаю нервничать.
Киллер, избавившись от хватки Бьянки, берет девушку под локоть и отводит в дальний угол кухни. Я провожаю их взглядом, а затем отворачиваюсь, делая вид, что поглощена готовкой.
- Ты режешь помидоры в тесто для блинчиков. - говорит Ким, удивленно вскидывая брови.
Среди многих голосов я различаю жесткий тон наемника, которого совершенно не смущает такое количество человек в одном помещении.
- Я не останусь у вас на ночь.
- Но почему? - шепчет блондинка. - Ты же так редко здесь появляешься.
Я уже представляю, как на её извечной маске веселости проступает требовательное выражение.
- Боже, Эван, ты же не хочешь сказать, что... Ты не можешь так со мной поступить!
Не смотря на извечную суматоху в этой части дома, сейчас большая половина людей тактично удаляется. Не уходят только те, кто слишком занят. И я.
- Как поступить, Бьянка? - переспрашивает блондин, опираясь одной рукой о стену чуть выше плеча девушки. - Это был секс и ничего больше. Я не хочу проводить вечера с тобой, а тем более здесь.
Эвана совершенно не заботит то, что он мог задеть какие-либо чувства девушки. Да, вряд ли он врет, но мне такой поворот разговора уж слишком не нравится. Бьянка ведь была моей девушкой и глупо предполагать, что мне на неё плевать.
- Я тебе совсем не нравлюсь? - с горечью в голосе интересуется девушка, глядя куда-то сквозь мужчину. - Но я думала, что в перспективе у нас может что-нибудь получиться.
Бьянка, кажется, совершенно не понимает такого поведения мужчины, ведь ей никогда не говорили подобного. Скорее наоборот.
- Да что тебя вообще может не устраивать?
Губы киллера непроизвольно растягиваются в ухмылке.
- Что-то получится? Ты смеешься? Звучит, как очень плохая шутка. - парень хмыкает. - Начнем с того, что ты - блядь. Не думай, что это определяется количеством половых партнеров и прочей хуйней, нет. Это твое общее состояние и твое поведение.
Лицо Бьянки непроизвольно вытягивается, и без того больше глаза распахиваются еще шире, а губы, наоборот, сжимаются в одну сплошную линию.
- Какая же ты тварь... - шипит блондинка, со всей возможной злостью глядя на киллера.
- А я и не скрывал. - Майклсон спокойно пожимает плечами, наблюдая за тем, как девушка отделяется от стены, самоуверенно вскинув подбородок.
- Знаешь, мне тебя даже жаль. Кто вообще сможет полюбить такого, как ты? - говорит она, хмыкая.
- О мой Бог, как же я проживу без любви. - манерно растягивая гласные говорит блондин, после чего издает сиплый смешок. Девушка только щурится и с самым безразличным видом проходит мимо.
- Спектакль окончен, зрители расходятся. - негромко бормочет Эван, прежде чем усесться на один из стульев.
Обстановка постепенно разряжается.
- Всё, наругались? Теперь давайте уже ужинать! - с диким грохотом вперемешку со смехом Тео падает на свой стул, потирая ладони. Джон реагирует спокойней, не смотря даже на то, что проголодался не меньше, чем остальные. Блондин опускается на соседний с киллером стул и подмигивает сидящей напротив Еве.
Через пару минут все уже рассаживаются по местам, остальные девушки разносят тарелки и сами принимаются за трапезу. Сегодня никто не обделен - ни гости, ни жители дома.
В конце стола с кем-то болтает представитель Аларика в ОД, мужчина-юрист в деловом костюме и его секретарь. Правда, с юристом и его секретаршей быстро расправляется Дилан, проходящий мимо. Он вкалывает мужчине сильнодействующее снотворное, а визжащей девушке просто - напросто сворачивает шею. Ну зачем людям аппетит портить?
Никто никак на это не реагирует.
Почему?
Неужели я постепенно становлюсь такой-же?
Бесповоротно, и я уверена в том, что меня невозможно спасти. Да и нужно ли? Сомневаюсь. Это так же глупо, как если бы люди верили, что СПИД излечим. Так и со мной - это конечная, всё, пора опускать занавес.
Мел наедается до отвала, Ким без конца щебечет о чем-то с Калебом, а я, сидя где-то с краю, попиваю чай и даже не прикасаюсь к еде. Признаюсь, мне становится не по себе, весь вечер чувствуя на себе чей-то взгляд.
Боже, ну что здесь вообще происходит?
Никогда бы не подумала, что буду скучать по мирному времени, когда я могла совершенно спокойно выйти из дома, не опасаясь того, что меня обворуют или изнасилуют в каком-нибудь переулке. Убьют? Это будет слишком. Хотя перспектива более чем неплохая.