- И где Вы живете на данный момент?
- Снимаю квартиру с друзьями.
- Неплохо устроились, однако. - усмехается доктор. Я киваю. - Мисс Дженкин, не сочтите мой вопрос слишком откровенным, но у Вас есть друг?
- Друг? - непонимающе хмурюсь я.
- Постоянный партнер. - исправляется мистер Ларкинз. - Видите ли, девушки в Вашем возрасте...
- Я девственница. - ничуть не смутившись, отвечаю я. Кайла резко оборачивается и теперь смотрит на меня, как на нечто воистину удивительное. - Когда я сбегала из дома, мною не руководили ни гормоны, ни желание избавиться от опеки и "оторваться". Я ушла не из-за того, что мне не разрешали водить домой мальчиков и не из-за того, что я влюбилась. Вас же интересуют причины? Она одна и я уже её назвала. Мне. Просто. Надоело. Давление.
- Как Вам будет угодно. - ухмыляется доктор. - Вы часто проявляете раздражительность по отношению к своим друзьям и близким?
- Когда меня выбешивают. - говорю я.
- И часто Вас... выбешивают? - интересуется мужчина, вскинув на меня взгляд своих маленьких мутных глазенок.
- Постоянно.
Психотерапевт коротко кивает и снова что-то строчит.
Сеанс продолжается, а в конце этот Ларкинз говорит, будто нам не помешало бы позаниматься индивидуально. Кайла соглашается за меня, мне остается только запоздало кивнуть, мол делайте, что хотите, только оставьте меня в покое.
***
Убийство в клубе, значит. Ну что, здесь всё предельно просто - затеряться в толпе, а когда сделаешь своё дело, быстро выбираться. Много людей, музыка - всё это сыграет мне на руку.
Меня пропускают, вслед за мной идут Дилан и Джон Эддингтоны, похожие, как две капли черной и белой краски. Мы разбираемся с одним парнем, барыгой, после чего нас быстро выводят через черный ход на улицу. Там нас поджидает машина, в которую мы садимся.
- На вот, - бормочет Дилан, всунув мне в руки новенький мобильный. Я непонимающе хмурюсь. - Аларик совсем с ума сошел, раз телефон тебе не дает. Сейчас без связи никуда особо не пойдешь, а так хоть... Ну в общем, бери.
- Да, Брук, не ломайся. - подхватывает Джон. - Бери, тебе он пригодится.
- Спасибо, ребят. - я беру мобильный в руки и снимаю его с блокировки. - Не ожидала, честное слово.
- Мы еще давно хотели тебе его отдать, но как-то не было подходящего случая. - Джон пожимает плечами. Дилан кивает.
- Вас же четвертуют, если узнают...
- Расслабься, если будешь меньше болтать - точно не узнают. - Дилан усмехается. Обычно его лицо внушает только страх и в какой-то степени даже отвращение, но мне почему-то абсолютно плевать на шрамы.
- Брук, родная, я так рада тебя слышать! - лепечет женский голос. Я улыбаюсь, воровато оглядываясь по сторонам, и прочищаю горло.
- Я тоже, мам. Как ты, как папа?
- О, детка, с нами всё хорошо. Ричи очень скучает.
- Я тоже очень по нему скучаю.
- Эмили оставила Престона у нас на пару дней, а сама уехала в Икс к бабушке. Она что-то плохо себя чувствует в последнее время...
Раздался еще один голос, мама прервалась.
- С тобой Ричи хочет поговорить.
- Передай ему мобильный.
- Хей, Брук!
Я улыбаюсь еще шире, так, что у меня начинают болеть щеки.
- Хей, чертяка, как ты там?
- Ничего, нормально. У нас каникулы уже начались.
- Как оценки? - помню, как сама ненавидела этот вопрос, а теперь задаю его. - У тебя же там с литературой какие-то непонятки были.
- Это у миссис Моретц со мной непонятки. - смеется мальчик. - А ты как? Нашла работу?
- Да, давно уже. Н-неплохо зарабатываю, свободный график, никаких рамок.
- Отложи мне денег, а, мама не хочет покупать мне...
- Никаких велосипедов, ты их ломаешь чаще, чем твоя сестра сбегает из дома!
Я смеюсь, Ричи тоже.
- Я отложу, без проблем. Что у вас вообще новенького происходит?
- Ничего, Эмили опять ушла и оставила на маму своего орущего опарыша.
- Ричи! - возмущается на фоне мама.
- Я всё-еще люблю Престона. - фыркает Ричи, отставив телефон от уха. - Надоел он уже, честное слово.
- И куда на самом деле Эмили подевалась? - не без нотки негодования спрашиваю я.
- А я не знаю, она рассказала сказку о бабушке, вручила маме Престона, а сама уехала.
- Бандитские разборки? - смеюсь я.
- Ага, как всегда. Так когда ты вернешься?
Я хмурюсь, закрываю глаза и качаю головой.
- Скоро.
- Ты каждый раз так говоришь. - тяжело вздыхает Ричи.
- На этот раз я говорю правду. - я оглядываюсь, вцепившись в телефон, и понижаю голос. - Я скоро приеду, понял? Только обещай, что никому об этом не скажешь.
- Обещаю.
- И не вешай нос, братец, ты у родителей единственная опора. Будь умницей.
- Как всегда.
- Мне пора. - я невольно улыбаюсь. - Передай Эмили, что я скучаю.
- Передам. Еще созвонимся.
Я отключаюсь, ставлю мобильный на беззвучный режим и прячу его за пояс штанов.
***
- Этого не может быть! - кричит моя мама, пока её успокаивает мой доктор. - Она ведь еще ребенок! Это... это можно как-то остановить? Прекратить развитие болезни.
- Миссис Дженкин, поймите...
- Я не хочу понимать! - лицо моей матери наливается кровью, глаза в бешенстве расширяются. - Остановите это или клянусь, я пойду в...
- Это не лечится! - позволяет себе повысить голос психотерапевт. - Ваша дочь больна и Вам придется смириться.
- Смириться с тем, что она... такая?! Вы что, в самом деле, издеваетесь?! Как с таким можно...
- Мы можем притормозить развитие болезни, но в таком случае все стрессы и нагрузки нужно свести к минимуму. Вашей дочери нельзя переживать сильные потрясения. Представьте, что она будет жить не как обычный подросток, а девочка из бункера, где она никого не видит и ничего не слышит. Есть таблетки, но с ними нужно вести себя очень и очень аккуратно - у них множество противопоказаний.
Мама, тогда еще совсем молодая женщина, мечется из стороны в сторону, как загнанный в клетку зверь.
- Какие противопоказания? - спрашивает она слабым голосом.
- Болезни сердца, аллергии на определенные медикаменты, тяжелые формы обструктивных бронхитов и астмы...
- Прекратите. - мама тяжело опускается на стул. - Что это за лекарство?
- Оно выпускается в форме ингаляторов и называется "Морвикс".
- Я слышала о нем. Это же из-за него погибла та девочка? Как-то на Л имя... Люси, если не ошибаюсь.
- Это был экспериментальный образец. - доктор сурово поправляет очки.
- Но факт остается фактом. - настаивает брюнетка.
- Больше такого не повторится. Тем более, с Вашей дочерью.
- Нет. - мама порывисто поднимается с места, хватает со спинки стула куртку, комкает её в руках и, повернувшись к восьмилетней мне, кивает. - Пошли, солнышко.
- Миссис Дженкин, так нельзя...
- Она моя дочь. Я не буду заставлять её пить какие-то лекарства, от которых у детей останавливается сердце, и закрывать её в лечебнице.
- Без наблюдения врачей её состояние рано или поздно усугубится.
- Вот тогда мы встретимся снова. Да и то, - мама берет меня за руку, бросает на доктора уничтожающий взгляд и фыркает носом. - Не факт.
Я так и не прочла названия этого поразительного диагноза, а вечером, после приема у доктора, почему-то расплакалась, потому что подумала, что умираю. И вспоминала я это до самого вечера, пока меня не отправили за какими-то документами к Тёрнеру. Аларик позвонил и предупредил Нейтана о том, что я загляну к ним.