ие вашей души. Не думала, что лишь одними глазами можно передать такие глубокие чувства. - И что же за чувства вы увидели в моих глазах? -В первую очередь, грусть. А ещё желание освободиться и… бескрайнее одиночество… Хозяин резко поднялся. Глаза его как будто потемнели, а зубы нервно скрежетнули. - Чтож, весьма занимательная фантазия, юной кухарки,- процедил он, так сильно вцепившись в спинку кресла, что побелели костяшки пальцев. – Не смею вас больше задерживать. «Какая же я глупая! Куда делось моё воспитание?»: мысленно отругала себя Люсиль, возвращаясь на кухню. Весь следующий день, хозяин не покидал своих покоев, подносы с едой ему наверх носила тётушка Нинель. Люсиль не оставляло чувство, что он не выходит из-за того что она наговорила ему накануне. Но остальная прислуга отнеслась к поведению хозяина, как к чему-то обыденному и чувство вины её немного утихло. Правда дом всё-таки как-то притих, никто не шутил, не было слышно громкого смеха Марты и едва стемнело, все разошлись по своим комнатам. Что сделала и Люсиль. Но среди ночи её и без того чуткий сон, прервал, раздавшийся так близко и громко, волчий вой. Ледяные иголки забрались девушке под кожу, настолько пронзительным и жутким показался этот звук. Не в силах уснуть Люсиль начала молиться. Вой больше не повторялся, но появились странные звуки наверху, прямо над её комнатой. Сначала это был скрип и скрежет, а потом грохнуло так, будто упал тяжёлый шкаф. Напуганная девушка, нашла в себе силы, надела халат и взяв свечу поднялась проверить, в порядке ли мистер Нойд. У двери его покоев она застыла в нерешительности. Из комнаты доносился шорох и как будто тихое рычание. Вдруг всё затихло, и дверь неожиданно распахнулась, едва не слетев с петель. Массивный деревянный прямоугольник, чудом не зашиб Люсиль, и с грохотом ударился о стену. На пороге стоял босой человек. Рубашка на нём была изорвана, а волосы жутко всклокочены. Его чёрные глаза злобно поблёскивали в свете свечи. - Что ты делаешь здесь?!- прорычал мужчина, отдалённо похожий на мистера Нойда. Очень сложно было узнать утончённого аристократа в этом чудовище. - Я лишь хотела узнать, не случилось ли с вами чего,- одними губами прошептала Люсиль, с трудом оставаясь в сознании. Её сердце отчаянно вырывалось из грудной клетки, желая упасть под ноги разъярённого хозяина. - Разве тебе не говорили, что нельзя шастать ночами, где попало?! – Мистер Нойд схватил девушку за плечи и встряхнул, приводя в чувство. - Нет, господин, я не знала что это запрещено,- Люсиль была настолько напугана, что даже не заметила как расплавленный воск свечи потёк ей на руку. Дрожа, она смотрела на этого незнакомого человека и к своему удивлению почувствовала, что страх сменился бескрайней жалостью к нему. - Да поди же прочь, глупая девчонка!- рявкнул хозяин, оттолкнул непрошеную гостью и с силой захлопнул дверь. Свеча в руках девушки погасла. Наконец овладев собой, она слетела по лестнице и до утра просидела, закрывшись в ванной, пытаясь осознать, что же произошло. Утром она смыла в душе остатки бессонной ночи, надела свою форму и хотела тихонько проскользнуть на кухню. Но проходя мимо столовой, сквозь приоткрытую дверь она услышала голоса. Говорил хозяин. Голос его был спокойным, но строгим. Словно он кого-то отчитывал. Слова было не разобрать, но Люсиль догадалась что разговор, скорее всего, о ней. Послышался голос тётушки Нинель. Она стояла ближе к дверям и можно было слышать что она говорит. - Извини, Бастиан. Не сердись на девочку. Это только моя вина. Я действительно забыла предупредить её, чтоб она не поднималась, когда ты… занят. Да мне и в голову не пришло, что эта малышка пойдёт на шум, никого не позвав. Хозяин сказал что-то ещё. - Я понимаю,- ответила Нинель,- такого больше не повторится. Не став дослушивать, Люсиль на цыпочках проскользнула на своё рабочее место. Она попыталась разжечь плиту, но руки её не слушались. Когда в дверях появилась миссис Фокс, она, едва сдерживая слёзы, бросилась к ней: - Простите меня! Я так виновата! Я рассердила мистера Нойда. Он отругал вас за меня? Может мне сходить к нему и попросить прощения? Теперь он, наверное, хочет чтоб я уехала… - слёзы всё-таки вырвались и потекли ручейками по бледным щекам. Больше она ничего не смогла сказать внятно. - Ну-ну, тише девочка. Не нужно плакать, - старушка обняла подопечную за плечи и погладила по голове,- никто не хочет, чтоб ты уезжала. Я объяснила хозяину, что ты тут не виновата. Я не рассказала тебе, что он иногда шумит наверху. Проводит какие-то эксперименты. Мы уже привыкли и не обращаем внимания. Ты тоже привыкнешь, и больше никогда не будешь подниматься ночью наверх, что бы ни услышала. Нельзя мешать его… исследованиям. - Обещаю, тётушка, я больше никогда не посмею потревожить мистера Нойда,- горячо заверила старушку Люсиль, сквозь всхлипы,- значит, он не злится на меня и мне не нужно собирать вещи? А вас он не накажет? - Нет, милая, хозяин лишь попросил, чтоб я тебе всё объяснила. Ты ведь больше не совершишь такую ошибку? - Будьте уверены! - Я верю тебе, дитя,- с улыбкой тётушка вытерла слёзы со щёк Люсиль,- а теперь давай займёмся завтраком. Какое-то время в доме ещё висело напряжение. Ночь Люсиль снова провела без сна, хоть её больше и не беспокоили никакие посторонние звуки. Может пережитое волнение, может слишком ярко светившая в окно полная луна, но что-то не давало ей погрузиться сон, до самого рассвета. Ещё пару дней прислуга была тихой и неразговорчивой, а хозяин не покидал своих покоев. Наконец на утро третьего дня, после ночного происшествия, мистер Нойд спустился к завтраку в столовую. Как обычно мрачный и холодный. И тут же, как по щелчку, всё вернулось на круги своя. Дом снова повеселел и все расслабились. - Ты привыкнешь милая,- сказала миссис Фокс, видя замешательство в глазах Люсиль. И вскоре совсем ещё детское подсознание вычеркнуло из памяти случившееся, и девушка благополучно обо всём забыла и снова озаряла Хиллхоум своей тёплой улыбкой.