Илья Никитич с Захаром Гордеевичем сидели на диване в гостиной и разговаривали. Анна села рядом с отцом с красными заплаканными глазами. Ее красивый макияж немного размазался.
Увидев вошедшего Дмитрия, она тут же встала:
— Дима…
Дмитрий не откликнулся, сел на диван и заговорил:
— Я хочу расторгнуть эту помолвку, если у вас есть какие-то требования, можете смело их выдвигать.
Илья Никитич чуть не задохнулся от гнева. Он разговаривал с Захаром Гордеевичем полдня лишь для того, чтобы предотвратить расторжение этого брака. Объединение двух семей стало бы сильным союзом, это было выгодно, как для семьи Гусевых, так и для Семьи Суворовых. Это событие было благоприятно для обеих сторон.
— Дмитрий, я не знаю, что между вами, молодыми, происходит, неужели Анна совершила что-то неправильное, что ты так внезапно решил расторгнуть помолвку? — спокойно спросил Захар Гордеевич с доброжелательным видом.
В отличие от своих сыновей он мог держать себя в руках. Дожив до этого возраста, с какими бы ситуациями он не встречался, он оставался сдержанным.
Если бы Суворовы кричали на него, осуждая его, он бы легко справился с этим, но он опасался столкнуться именно с таким искусным хитрецом, как Захар Гордеевич. Но и Дмитрий не был рохлей, хотя в таких делах у него не так много жизненного опыта, как у Захара Гордеевича, но прорывающаяся из него мощь, была не меньше, чем у него.
— Я не люблю, когда мне врут.
Услышав это, Захар Гордеевич тут же понял, что дела плохи: неужели, его дочь совершила что-то дурное и была поймана им?
Дмитрий не собирался ворошить былое, он лишь хотел поскорее покончить с этим делом.
— Говоря по существу, я поступил безрассудно и не должен был сначала соглашаться, а потом отказываться. В итоге, я виноват в том, что преждевременно отменил помолвку, поэтому можете просить компенсацию, лишь бы она была мне по силам, я не поскуплюсь.
— Я не согласна, — не успел и рта открыть Захар Гордеевич, как взволнованно промолвила Анна и пристально посмотрев на Дмитрия, сказала, — в этом году мне двадцать восемь, я отдала тебе лучшие годы своей жизни. А теперь, перед помолвкой ты решил меня бросить? Ты уничтожил мою репутацию!
Именно по этой причине Дмитрий все это время проявлял к ней свое доброе отношение, иначе, исходя из его характера, он бы давно прекратил всякую связь с Анной, после того, как узнал о ее обмане.
— Повторяю, я возмещу любую компенсацию, — Дмитрий знал, что поступает неправильно. Но в нынешних обстоятельствах у него не было выбора.
— Успокойся, — вошедший Максим подошел к дрожащей сестре и обнял ее, затем посмотрел на Дмитрия и спросил, — компенсируете? Как?
Дмитрий взглянул на него и ответил:
— Как вы хотите, чтобы я компенсировал?
Оба пристально смотрели друг на друга с нескрываемой враждой в глазах. Учитывая статус этих семьей, требовать денежную компенсацию стало бы самым низким поступком, что не только испортит дружбу между семьями, но и разорвет их добрые отношения. Если бы Суворовы сегодня потребовали деньги, то распространились бы неприятные слухи.
— Если я попрошу вашу жизнь, вы отдаете мне ее?! — закричала Анна, потеряв над собой контроль.
Все находившиеся в комнате обомлели.
— Что за бред ты несешь? — прикрикнул на нее Захар Гордеевич, в душе на самом деле желая посмотреть, как ответит Дмитрий.
Ведь Дмитрий сам согласился на эту помолвку, а теперь отказывается, и конечно же он, как отец невесты не рад этому. Если он не выражает это внешне, это не значит, что ему все равно.
Илья Никитич был серьезен, Анна была симпатична ему, но сейчас он был недоволен ей. Несмотря на то, что он также не хотел, чтобы Дмитрий расторгал эту помолвку, но это его сын, а она теперь ведет себя так заносчиво.
Однако Дмитрий был невозмутим, поднявшись, он расстегнул своими длинными пальцами пуговицы на пиджаке и сняв его, закатал рукава рубашки, обнажив свои крепкие руки.
Илья Никитич взволнованно воскликнул:
— Что ты собираешься делать?!
В это время Анна уже потеряла всяческий контроль:
— Дима…нельзя…
Нагнувшись, Дмитрий взял с тарелки ножик для нарезки фруктов и направился к Анне. Максим, испугавшись не на шутку, крепче обнял сестру, словно опасаясь, что он может ей навредить.
Дмитрий оттолкнул Максима и обратился к Анне:
— Если тебе нужно это, то забирай.
Слегка наклонившись, он вложил нож в руку Анны и приставил ее руку к своей груди.
Анна была очень напугана и покачав головой, пробормотала:
— Нет! Я…я не, я не хочу твоей смерти…