Дмитрий улыбнувшись, продолжал:
— За всю свою жизнь я никогда не был у кого-нибудь в долгу, только у тебя. Раз ты хочешь, то я дам тебе это, но после этого мы будем квитами… — говоря это, он надавил на ее руку.
— А-а! Не надо! Нет! — Анна попыталась отдернуть руку, но так как Дмитрий был очень силен, у нее не получилось.
Острый кончик ножа прошел сквозь белую рубашку и вонзился в его плоть, из раны тут же просочилась алая кровь. Поступок Дмитрия застал всех врасплох. Ко всеобщему изумлению он действительно осмелился и навредил себе!
— Это не я, я не хочу… — из глаз Анны лились слезы.
Дмитрий протянул другую руку и стал вытирать ее слезы:
— Когда мне было четырнадцать, меня похитили и спрятали в горах, тогда меня случайно спасла маленькая десятилетняя девочка. Позже я узнал, что она сирота и помог ей деньгами, чтобы она поступила в университет, а после окончания университета она сразу же отправилась за мной, работала мне. Однажды в командировке я по неосторожности был укушен ядовитой змей, и она снова спасла меня тогда…
В его взгляде и движении руки появилась такая нежность, словно он вытирал слезы драгоценного для него человека:
— Я подвел тебя, и, если ты этого хочешь, я дам тебе свою жизнь сейчас, после чего мы станем квитами.
Глава 65 Нам до него далеко
— Я не хочу! — затрясла головой Анна, словно сумасшедшая и беспрестанно повторяла одну и ту же фразу, — я не хочу, я не хочу такой расплаты, я хочу твоей любви.
Вся в слезах, с растрепанными волосами Анна выглядела крайне жалко. Но несмотря на это, Дмитрий был абсолютно безжалостен.
— Еда готова!.. — вошедшая в комнату Оливия Владимировна хотела позвать всех за стол, в итоге перед ней предстала эта сцена, где Анна стояла с ножом в руках, вонзив его в грудь Дмитрия.
Вид ярко-алый крови шокировал ее, и она вскрикнула.
Только в этот момент все пришли в себя, и Илья Никитич сурово крикнул:
— Вызовите срочно скорую помощь!
Обескураженный Захар Гордеевич крикнул Максиму:
— Что ты стоишь! Оттащи скорее Анну!
Сперва в этой ситуации был неправ Дмитрий, сейчас же, придя в дом Суворовых, он получил ранение и теперь Суворовы, потеряв свое первоначальное преимущество, оказались в невыгодном положении. В таком повороте событий для них не было ничего хорошего, внутри него пылал огонь, но он не мог его выпустить, и от гнева он с силой сжимал край стола так, что на его руке выступили вены.
В момент, когда Максим оттащил сестру, нож с грохотом упал на пол. На лезвии ножа виднелась кровь.
— Дима! Дима, ты в порядке? — Анна протянула руку, пытаясь накрыть его рану.
Но Дмитрий оттолкнул ее руку, и в этот момент, вдруг, раздался телефонный звонок. Все взгляды одномоментно устремились на пиджак Дмитрия, лежавшего на диване: звук доносился оттуда.
Яркий свет лампы окутал Дмитрия с макушки головы до ног, образовав вокруг него ореол. В этом освещении было трудно разглядеть выступившие на его лбу мелкие капли пота. Он взял пальто, достал из кармана телефон и, увидев на экране имя Савелия, взял трубку.
Тут же раздался голос Савелия:
— Дмитрий Ильич, я выяснил то, что вы мне поручили узнать. Шесть лет назад Светлана попала в аварию и поэтому не успела к ЗАГС, не приехала на оформление развода. Позже Максим Захарович вывез ее и ее мать в Грецию и укрыл их там, сначала они жили в Сими, а потом переехали в столицу. В течение этого периода Максим умышленно стирал все следы их пребывания где-либо, чтобы никто их не обнаружил.
Держа в руке телефон, Дмитрий медленно поднял глаза и остановился на Максиме, державшем Анну.
Он смотрел на Максима, но слова его были адресованы Савелию:
— Все эти годы они были вместе?
— Да…
Его лицо стало темнее тучи:
— Какая у них была связь?
Савелий ощутил через телефон то гнетущее всех вокруг давление Дмитрия и невольно сглотнул слюну. Он ведь еще не закончил говорить, зачем так сердиться?
Заключив, что Дмитрий не услышит его критику, он лишь прямо ответил:
— Судя по всему, Светлана отвергла его и относилась к нему лишь как к другу, кроме него рядом с ней не было других мужчин, потом она родила мальчика.
— Понятно, — Дмитрий повесил трубку и презрительно взглянув на Максима, окинул взглядом всех остальных, — вы, по-прежнему, можете выдвинуть свои требования.
Сказав это, он и глазом не успел моргнуть, вышел из дома Суворовых, по-видимому, больше не желая долгих разборок.
В гостиной царила атмосфера хаоса, спустя мгновение тишины, Захар Гордеевич собрался с мыслями и улыбнулся: