Трое против одного. Виктория Александровна проиграла.
Она не злилась. Только грустно произнесла:
— Я правда не знаю, правильное это решение или нет.
— Бабушка, не волнуйся, я смогу защитить маму, — уверил ее Паша, хлопнув себя по груди.
Виктория Александровна потрепала внука по голове и глубоко вздохнула. В конце концов, он всего лишь ребенок, что он знает. Да только редка такая сыновья любовь.
— Ваша мать родила вас, несмотря на угрозу жизни не впустую.
Паша похлопал глазами: он слышал от дяди Максима, что его мама в самом деле пережила очень много мучений, чтобы родить их с Машей.
— Я никому не дам обижать маму, — непреклонно говорил Паша, словно принял решение.
Виктория Александровна поняла, что сболтнула лишнего. Все-таки он просто пятилетний ребенок.
— Паша, — она усадила его к себе на колени, обнимая, — наш взрослый защитник.
— Конечно, — гордо сказал Паша, подняв головку.
После того, как Викторию Александровну уговорили, атмосфера за столом стала порядком легче. Сонная Маша устроилась в объятиях Светланы. Ее головка опускалась все ниже и ниже. Взяв дочь на руки, Светлана вышла из-за стола. Ребенок словно предчувствовал, что она собирается уйти, открывая глаза и сообщая:
— Хочу есть.
Ох уж эти дети, не забывают о еде, даже когда хотят спать.
Светлана могла лишь сесть обратно и дать дитю несколько ложек, пока оно наконец не уснет.
Виктория Александровна велела дочери отнести ребенка и уложить, а сама начала убирать со стола.
Светлана кивнула. Она хотела умыть дочери лицо и руки, но если ее ради этого разбудить, она устроил скандал, поэтому она легонько умыла ее, держа на руках.
Должно быть, девочка не отдыхала весь день, потому что сейчас сон ее был глубок. Светлана вымыла ей лицо, руки и ноги, а она не подала и признака пробуждения.
— Маша, наверное, свинья, — вздохнул Паша.
Она могла только есть и спать.
— Чего ты такое говоришь? — образумила его Светлана. — Если она свинья, то ты тогда кто? Не забывай, что вы от одной матери.
Сев на край кровати, Паша достал планшет и включил игру «ящик интеллекта».
— А я змея, — опустив голову, пояснил он, — змея — хладнокровное животное.
Светлана обернулась и увидела точеный профиль сына, завитые ресницы. Опустив голову, он серьезно играл в игры на телефоне, а она про себя от души поблагодарила его профессора, который научил Пашу некоторым вещам, сделавшим его детское мировоззрение чересчур зрелым и опытным.
Но кое-что дети его возраста и вовсе не должны были узнавать.
— Тебе нравится профессор? — поинтересовалась Светлана.
— Конечно, — без колебаний ответил Паша, и Светлана погладила его по голове.
В этот момент зазвонил телефон, который она оставила на прикроватной тумбочке.
— Мама, тебе звонят, — подал ей мобильный сидевший рядом Паша.
Светлана взяла телефон, на экране которого отображался номер корпорации «LEO». С этого номера так показательно могла звонить только Миссис Уильямс.
С самого начала она покровительствовала Светлане. Будучи новичком без опыта работы, она не могла получить место в корпорации «LEO», пусть и принесла диплом об окончании учебного заведения. Миссис Уильямс, глядя на Светлану, говорила, что видела в ней молодую себя, поэтому и разрешила остаться. Таким образом у нее появилась возможность достичь того, что у нее было сегодня, поэтому она испытывала огромное уважение к Миссис Уильямс.
— Я сказала Кире, чтобы она заранее приехала в Россию и все тут подготовила. Приезжай через несколько дней и можешь сразу приступать к работе.
— Поняла.
Светлана накрыла дочь одеялом и подошла к окну, за которым стояла непроглядная, черная, как смоль, темень — ничего не разглядеть. Но в душе ее все постепенно прояснилось.
Как и говорил Дмитрий: чего бояться, если отпустила?
Светлана выпрямила спину: теперь у нее была лишь ее работа. Дети подросли, болезнь Виктории Александровны под контролем. Все так, как должно быть. Где бы она ни жила, ничего не будет как раньше.
— Света, ты ненавидишь меня? — после долгого молчания спросила наконец Миссис Уильямс.
— Нет, — искренне ответила Светлана.
Она никогда не испытывала недовольства в ее отношении, поначалу только не понимала, как можно нарушать традиции. И уж тем более она не могла возмущаться после того, как узнала романтическую историю между Миссис Уильямс и ее мужем.
Миссис Уильямс вздохнула так, словно хотела что-то сказать, однако повесила трубку, так и не сделав этого.