— Если ты веришь мне, то не нужно беспокоиться за мой брак, все наладится само собой. — уговорила Светлана маму, воспользовавшись случаем.
Она не хотела, чтобы ее свадьба становилась заботой мамы, из-за которой она бы постоянно переживает. Она бы чувствовала давление, как и ее мама. Она всегда думала, что все сложилось так из-за нее.
— Мама, мне всего двадцать четыре, я еще очень молода, вся жизнь впереди. Возможно, я встречу мужчину, которого не испугают мои дети, и он захочет вместе со мной воспитывать их.
Виктория Александровна была неуверенна:
— Правда?
Кто мог сказать точно?
— А что если встретиться такой человек? От того, что ты постоянно думаешь об этом, я чувствую на себе давление. Я не могу найти себе кого-то просто так, мой муж обязан будет принять моих детей, иначе даже не обсуждается.
Светлана тоже захотела рассказать маме то, что было у нее на душе. Виктория Александровна знала, насколько важны были Свете ее дети. Ведь она пожертвовала своей судьбой ради них.
— Ладно, больше не будем об этом. Положимся на судьбу, возможно, все сложится само собой. — Виктория Александровна погладила дочь по волосам.
Узнав про Максима, Виктория Александровна тоже все поняла. Пусть даже Светлана и нравится ему, брак — легкое дело. Кто бы захотел, чтобы взял в жены девушку с двумя детьми? Виктория Александровна понимала, почему мать Максима была против. С их репутацией Суворовы должны были найти соответствующую невесту.
Только ее дочь ни в чем не была виновата.
Светлане стало намного легче после того, как мама согласилась с ней. Она чувствовала себя угнетенно, из-за того, что Виктория Александровна постоянно волнуется про это. Светлана даже не хотела с ней разговаривать, потому что боялась, что ее мама снова заговорит о замужестве. А сейчас все наладилось.
В этот момент кто-то позвонил в дверь. Светлана поднялась:
— Наверное, это пицца.
Она открыла дверь, и правда, там был доставщик в желтой форме.
— Светлана Макаровна?
— Да.
— Распишитесь, пожалуйста.
— Спасибо вам.
Светлана расписалась, взяла две коробки с пиццей, и отнесла их на стол.
— Паша, Маша, зовите бабушку кушать. Я налью вам молока.
— Хорошо. — ответил Паша, взял сестру за руку и пошел в комнату к бабушке.
Светлана повернулась, посмотрела на сына и улыбнулась.
Виктория Александровна сегодня была в плохом настроении, и если бы Светлана сама пошла позвать ее, то она бы, возможно, не пришла. А детям она отказать не могла. Светлана налила молоко и поставила на стол, она расставила тарелки, открыла коробки с пиццей. А Маша с Пашей вышли, каждый держа бабушку за руку. Светлана помогла им отодвинуть стулья. Она знала, что детям удастся вытащить бабушку.
— Сегодня Маша захотела пиццу.
Виктория Александровна посмотрела на стол, пиццы были очень большие, они должны были объесться.
— Наша Маша маленькая лакомка.
Маша не знала, хорошее это слово или плохое, захлопала ресницами и сказала:
— Что это значит?
— Значит, что у тебя очень хорошо получается есть, и больше ничего. — объяснил ей Паша.
Маша хлопала глазами:
— Это меня так похвалило?
— Да. — посмотрел Паша на сестру и вздохнул про себя.
Она так любила, чтобы ее постоянно хвалили.
— Эй. — взволнованно воскликнула Маша. — Значит, это Паша лакомка, лучше меня, он ничего не умеет кроме того, что есть.
Дети насмешила Викторию Александровну. Ее плохое настроение рассеивалось.
— Бабушка сказала, что это ты. — Паша дал сестре тарелку с куском пиццы с ананасами.
— Да, ты лакомка, я хвалю тебя. — Маша взяла кусок пиццы, которую ей передал брат, откусила и радостно сказала. — Вкусно.
Паша беспомощно посмотрел на сестру и спросил Свету:
— Мама, в кого Маша такая?
Внезапно повисла тишина.
— Вы мои дети. Конечно, в меня. — Светлана взяла стакан с молоком и поставила перед сыном. — Во время еды нельзя разговаривать.
Паша состроил гримасу.
После еды Светлана начала убирать со стола. Маша крутилась около бабушки и просила сводить ее погулять. А Паша тихонько зашел в кухню, обнял Светлана за ногу и сказал:
— Мама, дашь мне планшет и часы, ладно?
— Тогда признаешь свою ошибку? — Светлана наклонила голову и посмотрела на сына.
Паша пал духом:
— Не дашь, ну и ладно!
Он не мог отбросить идею о мести тому изменнику. К тому же, Паша просто опозорил его, а тот бросил их. Пострадали, в любом случае, сильнее они сами.
Паша отпустил ногу Светланы и убежал в комнату. Она не могла понять, в кого у Паши такой нрав.