Оливия Владимировна зашаталась, еле устояв на ногах.
Максим подошел, чтобы помочь ей.
— Мама, не сердись, она не имела этого в виду.
Она махнула рукой и произнесла:
— Я так злилась, чуть не умерла. Помоги мне вернуться в комнату. Отец сказал вам не выходить никуда. Сидите дома и хорошенько подумайте, — обратилась она к детям.
— Ага, — сказал Максим, поджав губы. — Мы совершили ошибку, но мы с самого начала хотели помочь семье, просто у нас это не получилось. И я знаю, что у папы есть причины на то, чтобы поставить Греба на пост главы компании. Я не завидую и никогда не думал о захвате власти.
Дело не в том, что у него не было никаких желаний и надежд, просто его желания заключались не во власти. Если он действительно чего-то захочет, он сделает все, что потребуется. Точно так же, как было со Светой, когда из-за своего эгоизма он обманул ее о правде той ночи, сказав, что она спала с греком.
Как и говорила Аня, он на самом деле думает только о себе и лишь притворяется хорошим.
В доме Гусевых.
Илья Никитич занимался рисованием в кабинете. После того, как компания перешла к его сыну, он полностью отошел от дел. Живопись маслом была его хобби. Каждый день он проводил по три часа в кабинете, а Елизавета Родионовна сидела радом и делала ему модель. Хотя они уже были в преклонном возрасте, картина у них получалась очень красивой.
— О чем думаешь? — Илья Никитич посмотрел на Елизавету Родионовну, которая смотрела в окно.
Она пришла в себя и продолжила растирать чернила.
— Ни о чем, просто скучаю по сыну.
— Сожалеешь? — спросил Илья Никитич, опустив руку на ее плечо.
Елизавета Родионовна хотела ответить ему, как вдруг в дверь кабинета постучали.
— Пришли господа Суворовы, — раздался голос Тараса Афанасьевича.
— Разве вопрос с Суворовыми уже не решен? — руки Елизаветы Егоровны, растиравшие тушь, остановились. Тон ее речи был немного холодным. — Зачем они пришли?
Она подумала, что они пришли из-за расторгнутой помолвки. Сегодня они не смотрели новости, поэтому не знали, что произошло.
Илья Никитич сделал последний аккуратный мазок, положил кисть на подставку и сказал:
— Пошли, узнаем, в чем дело.
Глава 118 Кто эта женщина?
Дверь кабинета открылась, у двери стоял Тарас.
— Захар Гордеевич и его сын ждут вас в гостиной.
Илья Никитич кивнул ему.
— Не волнуйся, проблема об отмене помолвки решена, и он не сможет ничего сказать, — сказал он, чтобы успокоить взволнованную жену.
Опустив глаза, Елизавета Родионовна ответила:
— Я не волнуюсь.
— Какая же ты упрямая, — муж схватил ее за руку. — Пойдем.
Захар Гордеевич сидел в гостиной на диване из красного дерева, ему уже принесли кофе. Глеб стоял позади него. Захар Гордеевич поспешно встал, увидев идущего в его сторону Илью Никитича.
— Илья, друг, у меня к тебе огромная просьба.
— Просьба ко мне? — Илья Никитич громко засмеялся. — Не шути так. О чем тебе просить меня?
— Эх! — Вздохнул Захар Гордеевич. — Все из-за моих никудышных детей, от которых одни только проблемы.
— Что случилось? — Илья Никитич потянул с собой жену и сел вместе с ней на противоположный диван.
Служанка принесла им два кофе.
— Ты не смотрел сегодня новости? — Спросил Захар Гордеевич.
— Пока нет.
После того, как Илья Никитич перестал вести дела в компании, ему стало неинтересно смотреть новости. Вместо этого он начал рисовать, играть в шахматы и гулять в сопровождении своей жены. Так он проводил весь день.
— Посмотри. — Захар Гордеевич жестом подал знак сыну, чтобы тот показал новости Илье Никитичу.
Глеб стал показывать ему новости в своем телефоне.
— Пожалуйста, Илья Никитич!
Старик посмотрел и был удивлен, но не от того, насколько возмутительной была эта новость, а от того, что это произошло в семье у Захара Гордеевича и не имело к нему никакого отношения. Почему же Захар Гордеевич пришел к нему? Ведь у них есть хорошие связи, и эту проблему нетрудно уладить.
— Что это? — Илья Никитич поднял голову и посмотрел на Захара Гордеевича, сидящего напротив. — Неужели это как-то связано со мной?
В противном случае зачем ему было приходить к нему?
— Эх! — Снова вздохнул Захар Гордеевич. — Мне не так повезло, как тебе. Ты воспитал хорошего сына, рано вышел на пенсию и наслаждаешься своей старостью. А мои дети вечно создают неприятности и до смерти бесят меня.
— Дружище, почему ты так говоришь?