- Какая ты, Анечка, сегодня красивая, - Светлана Рушановна ласково мне улыбнулась.
Я польщено улыбнулась ответ.
- Спасибо.
Было немножко неловко, и я собралась переменить тему, продолжив беседу фразой "Как у вас дела?", но не успела.
Глаза пожилой женщины внезапно сузились, и она с каким-то внутренним напряжением принялась в меня всматриваться. Ее лицо, смуглое от ветров и солнца не этого края, побледнело, она отшатнулась и сделала какой-то охраняющий знак.
. Глупая девочка. Зачем ты на это пошла? - вздохнула она и неожиданно ударила меня вопросом:
- Тебе сны яркие снятся? В них была кровь? Ты там кого-нибудь кусала?
- Чего? - все еще не понимала я.
Она ощупывала меня взглядом. И пронзительный был этот взгляд! Совсем не похоже на всегда милую старушку. Передо мной словно стоял другой человек.
- Та-а-к, - протянула она. - Ты даже не знаешь? Кто же посмел? Хотя... Кажется, я знаю кто.
И как со мной частенько бывает, разговор прервали на самом интересном месте.
- Мама, ну ты скоро?
У Светланы Рушановны взгляд из пронзительного снова стал привычно добродушным. Еще в нем присутствовала капелька вины, что ли, или страха.
Ага, - поняла я. И не ошиблась: к нам спешила дочь старухи.
- Ладно, Анечка, - заторопилась та. - Я к тебе зайду сегодня вечером, поговорить нам надо. О многом поговорить.
Она хотела еще что-то добавить, но дочь ее уже была в пределах слышимости.
Светлана Рушановна зашла вечером, как и обещала.
- Ну, рассказывай, - велела она чуть ли не с самого порога.
Милая старушка снова исчезла, уступив место человеку, который привык командовать.
- Что? - пискнула я, оробев.
- Все.
Я рассказала. Про неоперабельную опухоль мозга, предложение врача, свои неожиданно открывшиеся способности.
- Что-то ты недоговариваешь..., - протянула Светлана Рушановна, переплетая пальцы под подбородком.
- Да нет, все... Хотя.. Собака!
- Собака?
- Да! Большая рыжая собака на помойке!
И я, торопясь и давясь словами от торопливости, рассказала, вернее, дорассказала оставшееся.
- Скажи, девочка, - женщина снова задала свой вопрос, - тебе снятся сны? Сны, где ты кого-нибудь кусаешь? Сны с кровью?
- Да собака эта только вчера была, - недоуменно ответила я.
- Ах, ну да, - спохватилась она.
- Что со мной? - задала я тревожащий меня вопрос.
- Ты становишься оборотнем, - пожала та плечами.
Я как-то сразу ей поверила.
- То есть, в полнолуние я буду выть на луну и кусать всех подряд?
- Нет, - покачала головой женщина, - ты станешь послушным солдатом небольшой частной армии, а кусаться - только по приказу.
- Я не хочу!
Я сжала пальцами край столешницы, а потом недоуменно принялась рассматривать оставшийся в руке ее кусок. На нем отчетливо выделялись вмятины от моих пальцев.
- Никого уже не волнует, чего ты хочешь, а чего нет. Ты становишься зверем, и от этого никуда не деться. Скоро начнутся приступы ярости, если уже не начались. Они будут все сильнее и сильнее, потом придут сны, а потом ты попробуешь крови, тогда и произойдет трансформация. Схема для всех одна.
Я вдруг разозлилась. Это была не та счастливая ярость убийства, которую я испытала около пруда в парке, а обычная человеческая злость.
- А что это вы меня осуждаете? Да, я не знала, врач предложил всего лишь экспериментальную методику. Но если б даже знала? Что это меняет, что? Медленная и мучительная смерть против надежды. Как вы думаете, что бы я выбрала?
- Тише, тише, - выставила вперед ладони Светлана Рушановна, - прости, если была слишком резка. Просто есть шанс все исправить. Вернее, не так. Я не могу повернуть процесс вспять, но могу помочь тебе остаться человеком. Есть методы, я тебя им научу.
Ее тон стал почти просительным.
Неуверенность, ожидание, что я откажу... Не нужно обладать звериной чувствительностью, чтобы почувствовать все это.
- Не понимаю - недоуменно наморщила я лоб, - Вам кажется, что я откажу. Почему?
- Смешная девочка, - от неуверенности женщины не осталось и следа. - Многие отказываются.