Потом меня несли по коридорам больницы, и я видел их слёзы и их муки - и всё пропало. Открыв глаза, я увидел их замученных, но счастливых. Я лежал в палате, и её жители улыбались мне, и все говорили:
- Всё хорошо, всё обошлось. Потом я перенёсся в парк со множеством аттракционов и игровых площадок всё с той же женщиной, но уже без мужчины. Я спрашивал:
- Где он? Почему не поехал с нами? На что получал ответ: он не поехал, чтобы больше было денег для твоего отдыха. И в следующий раз он обязательно поедет. И я верил ей безгранично и, катаясь на качелях, представлял, как катаюсь на них вместе с ним. И мне было ещё веселее, чем раньше. И когда я очередной раз летел вниз на аттракционе, я проснулся.
Утро этого дня выдалось немного хмурым, но за то время, пока я занимался утренним туалетом и готовил завтрак, всё распогодилось. Поэтому после завтрака я отправился на пляж. Немного поплавав и полежав на тёплом песке, вернулся обратно домой и, присев за письменный стол, стал записывать всё то, что произошло со мной за последние несколько дней. Этим я преследовал несколько целей: одной из которых было удовлетворение моих писательских желаний, а второй -постараться ничего не забыть, так как на память я решил не надеяться. И, в - третьих, прокрутить в голове снова и снова всё, что было, для того, чтобы принять решение - что же будет. Так и прошёл мой день с вечером. Прочитав всё, что я написал, уставший и довольный, отправился спать. Сон пришёл сразу, но, увы, ничего с собой не принёс. Ночь пролетела быстро.
Проснувшись, я сделал тоже, что и в предыдущий день, только с одной разницей: я не мог сдержать себя от мысли, что всё может повторяться день за днём, одно и то же. И тут меня начало охватывать желание узнать что- то новое, переплетённое с чувством интереса и любознательности.
Я принял решение - решение ехать в посёлок и продолжить общаться с людьми, живущими там для того, чтобы узнать: что они значили и делали в моей жизни? Почему появились здесь добровольно? И что в их жизни зависело от меня? Всё это предстояло мне узнать, и только прямое общение с ними могло мне помочь. Вот так, подгоняемый чувством желания и любознательности, я, если можно так сказать, не доехал, а долетел до посёлка. Миновав пастуха, которого поприветствовал на ходу, я прибыл в посёлок. Подъехав к магазину и оставив возле него велосипед, просто не мог не заглянуть в него. И не зря. Ох, как не зря. Зайдя в магазин, я столкнулся с той же пренеприятнейшей особой, что шарахнулась когда-то от меня. И вот даже сейчас, когда мы встретились в магазине, она просто практически подпрыгнула, увидев меня, и на лице промелькнуло выражение злобы и ужаса одновременно.
- Добрый день,- поприветствовал я её. - Как вы поживаете? Может, вам чем-то помочь?
Я не мог не удержаться от желания спросить её хоть о чём- нибудь, мне до ужаса хотелось продолжить с ней разговор. Ведь она - одна из всех, живущих в этом посёлке, попала сюда не по своему желанию и хотела бы его покинуть, но не могла. Пусть даже в магазине, но я должен был с ней поговорить.
Задавая ей вопросы, я внимательно следил за её лицом, движениями и видел, что она просто хотела сбежать от меня. И в то же время, она разорвала бы меня на части, но не могла это сделать из - за страха – жуткого, дикого страха, который поселился в ней. Только вот почему, я не знал, но всё же хотел когда-то выяснить. Хозяйка магазина находилась за прилавком и, очевидно, только что закончила отпускать этой женщине продукты питания. Краем глаза я заметил, что и её выражение лица менялось с каждой секундой и минутой. Оно выражало досаду, раздражение, испуг; излучало такую силу, что я даже задумался: кого в данный момент больше боится моя не отвечающая собеседница - меня или хозяйку магазина, ведь взгляд её перемещался то на меня, то на хозяйку. Догадавшись, что она не ответит и не знает, как избежать всего этого, хозяйка магазина спросила меня:
- Что, моё солнышко, сегодня хочет получить? Чем порадовать моего мальчика?
Я немного оторопел и вполоборота повернулся к хозяйке магазина, чем и воспользовалась пренеприятнейшая особа. Она практически пролетела в образовавшуюся брешь, которую я оставил при своём повороте к хозяйке магазина.
1.18
Она сбежала, и ничего я поделать уже не мог. Хотя, конечно, понимал, что если бы она пошла на таран, я бы уступил ей дорогу и силой сдерживать бы не стал. Зачем? Ведь я прекрасно осознавал, что отсюда ей не сбежать, как бы она того не хотела. У неё не было выхода: рано или поздно я её настигну, и ей придётся ответить на мои вопросы. Поэтому я не отправился вдогонку и не имел даже мыслей преследовать её. Но поведение и обращение хозяйки магазина заставило меня пересмотреть мои планы. Да, я принял решение поговорить с ней по душам.