Она всегда любила сидеть возле окна, наблюдать за пешеходами, водителями проезжающих мимо машин и силуэтами в жёлтых глазницах домов. На мгновение она словно становилась частью чужих жизней, разделяла их настроение, ощущала некое подобие единства с окружающим миром. И это приносило ей покой. По крайней мере так было до того как стёкла маршруток и автобусов стало принято заклеивать всевозможной рекламой. Теперь же сквозь окна можно видеть лишь ограниченные кусочки мира, достаточные для ориентирования на местности, но совершенно непригодные для поисков «якорей» и проверки реальности.
У Артёма имелась целая теория на этот счёт. Он часто говорил, что мир вокруг них – всего лишь ещё один уровень сновидения, только очень хорошо замаскированный. Настолько, что осознаться в нём практически невозможно. Стоит лишь начать сомневаться, подмечать несоответствия, искать смысл – как сразу что-то мешает, отвлекает. Реальность не любит наблюдателей и не позволяет себя осознать, подсовывая цепляющие внимание иллюзии, пустышки. «Помнишь женщину в красном платье, на которую засмотрелся Нео? – спрашивал Тёма. – Вот это оно и есть. Манипулирование в чистом виде». «Зачем тогда всё это? – любопытствовала Джен. – Что, по-твоему, скрывается за этой иллюзией? Мир машин?» Артём пожимал плечами и загадочно улыбался: «Наверное, мы узнаем это только после смерти». Что ж, теперь он, вероятно, знал ответ.
Маршрутка вынырнула из тёмного переулка на хорошо освещённую улицу. Значит, ехать осталось пять остановок. В свободном от рекламной наклейки кусочке окна замелькали старые трёхэтажки, белые деревья и фонари с растянутыми между ними гирляндами. На торце одного из домов Джен успела на мгновение увидеть большой синий прямоугольник, напоминающий дверь, – похоже, замазывали какое-нибудь неприличное граффити или трещину, но краски другого цвета не нашлось. Это заставило Джен слегка улыбнуться, а затем спохватиться и быстро пересчитать пальцы. Любая необычная дверь (даже ненастоящая), как и солнце, бабочки или черепа, являлась для неё якорем, поводом для проверки реальности.
Две девчонки с сиденья впереди о чём-то шептались и хихикали, искоса поглядывая на Джен. Заметили её поведение? Или обсуждали внешний вид? Все пассажиры были в медицинских масках из-за очередной волны пандемии, Джен же маску не носила принципиально. Может, это их развеселило? А да и хрен бы с ними. Что бы там ни было, это её не касается. Джен закрыла глаза и целиком погрузилась в музыку.
Спустя несколько минут сквозь веки девушку ослепил яркий свет. За окном мигала огнями наряженная ёлка, а под ней фотографировалась большая компания. Джен вышла из маршрутки на следующей остановке, стараясь ни с кем не встречаться глазами. Посмотрела на часы – чуть-чуть опоздала. Они с Алексом договорились встретиться в чайхане в полшестого, это было единственное более-менее приличное и тихое заведение в округе. Его BMW уже был припаркован недалеко от входа. Узнала она его сразу только потому, что на боку автомобиля было коряво, но с душой, нацарапано: «Я МУД». Вандалам не хватило всего минуты, чтобы завершить своё творчество. Интересно, они успели сбежать или в багажнике теперь покоятся их хладные трупы?
Перед дверью кафе сердце Джен гулко забилось о рёбра, ладони похолодели. Ей пришлось несколько раз сжать и разжать кулаки и сделать пару глубоких вдохов, прежде чем решиться войти внутрь.
Помещение тонуло в мягком зеленоватом сумраке и сладковато-пряных ароматах восточной кухни. Многие столики были уже заняты. Приглушённый гомон, смех и переливы флейты ворвались в уши бурлящим водопадом. Джен, с трудом борясь с искушением тут же ретироваться, огляделась кругом. Её заметил администратор и, натянув на лицо учтивую улыбку, двинулся навстречу, но тут, к счастью, Джен наконец увидела детектива в дальнем углу. Он сидел в огороженной беседке, быстро клацая пальцами по клавиатуре ноутбука, но тут же поднялся и приветливо улыбнулся, заметив идущую к нему девушку.
– Честно говоря, я не был до конца уверен, что вы придёте, – признался Дорн, помогая ей снять пуховик.