— О, Боже! — говорит Телма. — У меня отошли воды!
— Что такое? Ты уписалась?
— Нет, Джон. У меня отошли околоплодовые воды.
— И че?
— Я рожаю.
Я подорвался с места так быстро, что перевернул стул. Потом меня заклинило, я запаниковал. Не мог собрать мысли в кучу, сердце стало биться барабанной дробью. Первое, что пришло в голову: «Мало выпил». Бутылка коньяка, которую осушил в машине, перестала действовать. Я всегда предполагал, что Телма будет рожать в больнице. Понятия не имел, что это может произойти внезапно посреди сраной чаевни.
— Здесь есть врач!? — кричу я и беспомощно озираюсь. — Нам нужен врач, на помощь! Нам нужен доктор!
— Джон! — шипит Телма. — Отвези меня в больницу. Нам не нужен врач.
— Нужен.
— Вовсе нет.
— А я говорю, нужен — верещу я. — Мне плохо.
— Джон! — повторяет Телма. — Отвези меня в больницу. Быстро!
— У меня нет прав.
— С каких это пор ты вдруг начал соблюдать законы?
— Я пьян.
— Ты пьян с 1967 года. Собирайся, Джон, мы едем.
Я встал, заплатил по счету и отвел Телму в машину. Не знал, с какой стороны подойти к автомобилю. У родителей тачки не было, а я всегда себя убеждал, что никогда столько не заработаю. Поэтому не забивал себе голову вождением. Знал только основы: умел настроить радио и опустить стекла. Но чтобы какие-то скорости? Подсос? Сцепление? Не-е-ет!
Наверное, минут двадцать машина скакала на рессорах взад-вперед как обдолбившееся кенгуру, пока я наконец-то тронулся с места. Не в ту сторону. В конце концов, воткнул первую передачу.
— Джон, ты должен будешь нажать ногой на педаль — говорит Телма в перерыве между стонами.
— У меня дрожит нога — отвечаю я. — Сползает с педали.
У меня тряслись и руки. Я боялся, что наше дитятко вылетит из Телмы на приборную доску и ее сдует ветром, потому что мы ехали с открытым верхом. Представлял себе заголовки: «Младенец рокера погибает в автокатастрофе!»
— Я говорю серьезно, Джон. Ааа! Быстрее! Ааа! У меня схватки!
— Больше из нее не выжать!
— Ты едешь только двадцать километров в час!
Через тысячу лет, как показалось, мы доехали в больницу Queen Elizabeth Hospital в Эджбастоне. Теперь нужно только остановиться, но всякий раз, когда я нажимал среднюю педаль, машина начинала попеременно трогаться и тормозить с омерзительным скрежетом. Скажу вам правду, мне повезло, что не въехал в зад машине скорой помощи. Каким-то образом мне удалось сделать так, чтобы колеса перестали крутиться, я вытащил Телму из машины (это было непросто, она постоянно охала и сопела) и привел её в родильное отделение.
Несколько часов спустя, точно 23:20, родилась малышка Джессика Осборн. И так в первый раз я стал отцом. Было 20 января 1972 года. Холодная, безоблачная зимняя ночь. За больничным окном в небе были видны все блестящие россыпи звезд.
— Какое дадим ей второе имя? — спрашивает Телма и прижимает малютку к груди.
— Starshine[38], — отвечаю я.
Летом 1972 года, полгода спустя после рождения Джессики, мы снова полетели в Штаты, на этот раз, чтобы записать новый альбом. Назвать его решили «Snowblind»[39] в честь нашего нового пристрастия к кокаину. К тому времени, я запаковывал в нос столько порошка, что каждый день должен был выкуривать целый чемодан травки, в противном случае мое сердце не выдержало бы. Разместились мы в Бел Эр по адресу Страделла Роуд, 773, в резиденции 30-х годов, снятой вместе с горничными и садовниками. Дом был собственностью семьи Дюпон[40], в нем было шесть спален, семь ванных и собственный кинозал (где мы писали тексты и репетировали), за домом находился бассейн на сваях, который выделялся на фоне леса и гор. Никуда мы оттуда не выходили. Выпивка, наркота, еда, девочки — все было с доставкой на дом. В хороший день в каждой комнате у нас стояло по миске белого порошка и по ящику бухла, к тому же по дому слонялись приблудные рокеры и девочки в бикини — лежали в спальнях, на диванах, на лежаках у бассейна — и все обдолбанные, как и мы.
Практически невозможно оценить, сколько кокса уходило в этом доме. Мы открыли для себя, что после кокаина, каждая мысль, каждое слово, даже малейшее предположение становилось самым удачным в твоей жизни. Порою товар уходил так быстро, что его должны были доставлять два раза в день. Не спрашивайте, кто всем рулил: помню одного подозрительного типа, который постоянно висел на телефоне. Но он наверняка отличался от других подозрительных личностей: был хорошо пострижен, говорил как студент престижного университета, носил белые рубахи и элегантные брюки, словно собирался на работу в офис.