— Мне не было больно, — смущается, улавливаю легкую улыбку и продолжаю.
— Прекраснее тела я не видел, ты очень красивая! Везде!
Плечи её немного опускаются и я делаю вторую попытку, эта оказывается удачной, возвращаю её на место. Это её кровать, уходить должен я. И уже собравшись покинуть постель, решаю, что не для того я к ней завалился, что бы еще больше всё между нами усугубить. Не могу вот так оставить, пока не проясню, уверен сейчас себе навыдумывает разного.
— Ты можешь не говорить, — шепчу я. — Я скажу, что хотел, и почему собственно пришёл, а ты если сможешь послушать - просто кивни, ок? — про себя молю, хоть бы сделала это незамысловатое движение. Секунду помедлив, она кивает и садится ровнее, откинувшись спиной в мягкое изголовье. Сажусь рядом, приходиться немного ссутулится, что бы глаза-в-глаза.
— Я понимаю, что ты наверное дико устала, прости меня за это...что мучаю тебя! Я понимаю какой у тебя был тяжелый день, а тут еще и я, но я должен тебе всё рассказать.
Вижу как она снова напрягается и перестает дышать. Блять. Как же сложно... слишком долго носил, хранил, боялся, по - детски трусил. Но назад дороги нет...
— Я слушаю,— наконец-то выдавливает из себя тихо.
Я улыбаюсь, снова как дибил наверное выгляжу, пофиг!
— Пять лет назад я впервые увидел тебя в той пиццерии на углу, там где метровую пиццу делали, её закрыли года три назад, помнишь?
— Да, мы там всегда сидели когда отец возвращался с рейса, — задумчиво и тихо подтверждает.
Спустя пол года, я узнал, что её отец моряк, и понял почему она так смотрела на него тогда, в той пиццерии. Глазами полными восторга, любви и тепла. Он ел - а она в рот ему заглядывала, глаз не сводила и трепетала как бабочка, когда он что-то рассказывал, видимо какие-то истории. Не знаю как бы я встречал отца, после того как не видел его почти год, но этот влюбленный взгляд очаровал меня, мелкого подростка, бесповоротно.
— Мы тоже были там: я, Элиз с Джеком и Арт. Тогда ты мне очень понравилась, я сидел напротив. У тебя были такие длинные волосы, я таких прежде никогда не видел и просто не мог оторваться, что бы не смотреть на тебя. — стараюсь хоть мысли и слова контролировать, и отсеивать то дерьмо, которое всплывает и мешает светлым воспоминаниям, покоится в моей голове. — В общем, тогда ты понравилась и мне и брату. Но обстоятельства сложились так, что вы после этого еще пересекались и позже начали встречаться ...
— Я же не знала что…— перебивает она, оправдываясь. И она права, я ничего не делал, в отличие от Арта, который в очередной раз хотел утереть мне нос, и это и была его главная цель...сначала.
— Я знаю, я сам виноват. Я ничего не предпринимал, то ли слишком мал был, что бы перечить, то ли тогда боялся... Арт запал на тебя, и я уже не мог вмешиваться. — она хмуриться, удивляется, но слушает. — Когда ты впервые пришла к нам в гости... с Артуром, ты мне всё ещё очень нравилась. Но он обнимал тебя и зажимал... для меня тогда это было невыносимо, но я принял и отдал тебя ему, — воспоминания атакуют. Сукин сын, как вспомню, как специально приводил её домой пока не уехал, что бы как игрушкой похвастаться: вот, смотри - она моя! Конченый ублюдок. Конечно я не мог её не представлять под собой, ведь он в красках все рассказывал, что бы позлить и поиздеваться.
— Со мной такое было впервые, я влюбился в тебя... как и брат... Элиз, наверное видя нашу ситуацию, на мои восемнадцать лет сделала лучший подарок: предложила переехать в квартиру которые они тогда сдавали. И я конечно согласился. Сначала было круто, я пустился во все тяжкие, побывал во всех возможных состояниях, которые могла мне предложить местная тусовка.
С каждым моим словом её глаза всё больше округляются, но остановится я уже не могу. Всё или ничего. Здесь и сейчас.
— Через пол года мне надоело и от скуки я пошёл на кикбоксинг. Было тяжело, но это то, что было тогда нужно мне. Вместе с трезвой жизнью пришло и желание учится. Меня чудом не отчислили, но я быстро наверстал упущенное и втянулся. Потом отцу нужна была помощь, Артур уехал и я стал у него подрабатывать.
— Но мы же встречались... на ужинах и в университете...— сводит свои бровки к переносице и вопросительно смотрит на меня.
— Да...к тому времени я уже остыл. Думал так. У меня появилось много дел и твоё довольное лицо рядом с моим братом показало, что нет смысла. Нет смысла надеяться и надо отпустить. И порадоваться за вас. И я отпустил…пока он не бросил тебя.
— Почему ты тогда...? Мы ведь общались, виделись...
— Потому, что я хотел, что бы ты узнала меня. Я знал о тебе всё, ты обо мне почти ничего. Я дал тебе время, что бы ты отошла... что бы не сравнивала. Но потом ты начала встречаться с тем…из Европы…