Льерен достает из шкафа чистую рубашку, надевает ее и заправляет в брюки под пояс.
— Сиди здесь! Я сейчас пришлю Арвету, — бросает он и уходит из комнаты.
Глава 9
Меня, кажется, еще и сватают
— … как делают благовоспитанные люди!
С окончанием этой тирады дверь в спальню распахивается. Я сижу, укутавшись по шею в одеяло, и таращу испуганно глаза. Неизвестно, какое диво дивное или чудо чудное ворвется сюда сейчас: двухголовый гоблин, джинн с лампой под мышкой — от этого безумного мира можно всего ожидать. Увидев полноватую женщину лет шестидесяти в коричневом платье и белоснежном фартуке, я издаю облегченный выдох. Кажется, человеческий человек. Седые волосы уложены в аккуратную прическу. Карие глаза в сеточке морщин с любопытством изучают меня.
— Это и есть ваша лесная находка, господин Нэрвис? — рокочущим голосом произносит женщина. Ух какой голос! Тут и рупор не нужен.
— Она, Арвета, — подтверждает маг, и у меня возникает подозрение, что он ее слегка побаивается. Женщина хмыкает:
— Ну ничего. Могло быть и хуже. Тощая она, правда, какая-то. Ты болеешь, что ли? — обращается она уже ко мне.
— Я? — возмущенно пищу. — Я здоровая! Только три месяца назад проходила медкомиссию при поступлении в институт.
— Значит, откормим, — резюмирует женщина. — Астрой звать?
— Да!
— Ну пойдем, Астра! Покажу тебе твою комнату…
— Зачем комнату? — хмурится маг. — Я думал, что мы с Астрой вместе здесь будем…
— Ишь чего удумали! — возмущается женщина. — До брака никаких «вместе».
— До какого брака? — возмущаюсь теперь и я. — Я ни на какой брак не подписывалась!
Маг и Арвета переглядываются.
— Пойдем уже! — произносит женщина, и я, спотыкаясь в одеяле, бреду за ней, радуясь, что сейчас окажусь далеко от темного. — А то ишь ты — в одной спальне! И до слез зачем бедняжку довел?
— Я не доводил! — возмущается маг.
— Я не плакала! — возмущаюсь я и шмыгаю носом.
— Я с вами еще поговорю! — грозит Арвета магу и захлопывает дверь кабинета.
Из-за нее раздается приглушенное ругательство.
— Вспыльчив, как грахх, — замечает Арвета. — С детства был такой. Весь в папашу. Тот тоже не подарок.
— А вы?..
— Я его кормилицей была, — объясняет по дороге женщина. — А когда граф Мирчеллий сына выгнал, то я за Льереном пошла. И муж мой тоже. Не дело это мальчика на произвол судьбы оставлять.
Мальчика? Хорош мальчик под два метра высотой!
— Ты, Астра, чего не подумай, — продолжает вещать женщина, ведя меня по извилистому коридору. — Он парень хороший. Ну, с придурью, конечно, куда же без этого? Все темные такие!
С придурью? Это явное преуменьшение!
Мы спускаемся по отчаянно скрипящим ступенькам. Я иду, путаясь в одеяле. Огромный холл сейчас залит светом и выглядит совсем не так, как вчера, когда мы проходили мимо него в полночь. Арвета заводит меня маленьким коридором в тупик, где только две двери.
— Я бы тебя и на втором этаже поселила, — объясняет она, — но лучше подальше от этого кобе… От господина Нэрвиса. До свадьбы бы все-таки лучше поостеречься. А тут мы с мужем живем. Будешь под приглядом.
— До какой еще свадьбы? — нервничаю я. — Без меня меня женили! Не собираюсь я замуж. Я еще молодая! Мне учиться надо, карьеру строить, все дела! Вот после двадцати пяти или шести…
— Да кто же тебя такую старую потом возьмет? — хмыкает Арвета. — Ладно. Об этом потом поговорим. А пока комнату посмотри.
Экономка отпирает дверь ключом и впихивает меня внутрь.
Комната просторная. В окно виден маленький садик, огороженный каменной стеной. С золотых кленов листья падают на разноцветный ковер земли. С перекладины сиротливо свисают старые деревянные качели.
Сама комната выглядит запущенной и нежилой. В камине давно никто не разжигал огня, отчего я сразу же начинаю зябнуть и приплясывать босыми ногами на полу. Арвета всплескивает руками.
— Так ты еще и без обуви! Ну ничего, найду временную. Чуть-чуть потерпи! Ничего, детка, я тут все приберу, камин зажгу. Гардины надо бы постирать…
Арвета бормочет уже себе под нос, заглядывая во все углы, а я с любопытством разглядываю свой новый дом. Широкая кровать запрятана в алькове и задрапирована нежно-голубой занавесью. Рядом шкаф, его дверца чуть перекосилась и не закрывается до конца. Амальгама на настенном зеркале внизу пошла пузырями. Стоящий на письменном столе канделябр затянут паутиной. На подоконнике россыпь дохлых мух.
— Перина отсырела, — продолжает ворчать Арвета. — Окно бы помыть следует. Стремянку вот только мой старик найдет. А еще и мышиный горох в углу…