— Это еще ничего не значит, — возражаю я. — Но давайте оставим этот разговор.
— Давай! — охотно соглашается Арвета, снова склоняясь над миской фасоли.
Льерена я старательно избегаю. С раннего утра он пропадает на работе: насколько я поняла, теперь он с командой ездит по окрестностям города и занимается зачисткой гарраков.
— Понимаешь, Астра, — объясняет мне экономка, — Черный туман с древних времен бич Гроста. Он появляется раз в сто — сто пятьдесят лет.
— А что он собой представляет?
Я вспоминаю черных змей, которые ползли по ночному полю вслед за нами с магом, и по моей спине снова пробегает волна холода.
— Никто толком не знает, — вздыхает Арвета. — Говорят, что когда-то давно жрецы храма Тьмы то ли по ошибке, то нарочно выпустили в наш мир какое-то зло. И оно время от времени возвращается и убивает. Хуже, чем убивает.
— Куда же может быть хуже? — ежусь я.
— Понимаешь, Астра, оно превращает людей в гарраков, то есть злобных тварей с измененной душой. Этими тварями движет лишь одна цель — убивать живых людей. И вот представь, что твой близкий человек — супруг, родитель или ребенок — превращается в желающего разорвать тебя на клочки монстра. Которого ты должен убить. И чем скорей, тем лучше.
— Вы правы, — ежусь я. — Это действительно ужасно. Но почему люди не ушли из этих краев? Как можно жить, постоянно ожидая такой страшной напасти?
— Ну как же можно уйти из своего дома? — недоумевает женщина. — Тут в земле лежат кости моих предков. Тут я родилась. Нет уж, никто не выгонит меня с моей земли. Хотя, надо сказать, что есть и те, что уезжают из Гроста. Но знаешь, Черный туман появляется не в каждое поколение. Да и ходит он обычно несколько лет, а затем надолго пропадает.
— А почему пропадает?
— Этого никто не знает. Как не знает, и откуда он приходит, — разводит руками женщина. — Но мы уже приучились спасаться от него.
— Понимаю, — задумчиво говорю я.
Все равно, странные люди. У них под боком ходит такой ужас, а они не покидают родных мест. Но затем на память мне приходит мой мир. Ведь и там люди живут в районах, где лютая зима каждый год. Или солнца нет по полгода. Или живут около вулкана, который может начать извергаться в любой момент. Или в стране, где каждый десять минут землетрясения. И ведь живут же и не хотят никуда уезжать. Держатся за свои корни.
В комнату я свою практически бегу, спасаясь от мага, едва заслышав, что он пришел. Стою за дверью с бьющимся сердцем и слышу, как Льерен спрашивает экономку:
— А где Астра?
— Девочка уже спать пошла. С утра же на ногах была.
Я не слышу, что отвечает Льерен, еще пару минут взволнованно прислушиваюсь, а потом успокаиваюсь. Сажусь за стол и принимаюсь за свою работу.
Закончив уборку, я получила наконец возможность заняться любимым делом. Решила начать с зеркала — того самого, с пузырящейся амальгамой. Раму я отделила от зеркального стекла, а затем муж Арветы мне ее ошкурил. Я объяснила ему, что мне требуется наждачная бумага, но подобных вещей здесь не нашлось, а вот шлифовальный круг для заточки ножей и других острых инструментов у господина Кримира есть. И уже через пятнадцать минут я держала в руках сияющую свежим деревом раму.
Теперь я занялась любимым делом: начала продумывать рисунок, которым хотела бы украсить раму.
Дом постепенно погружается в тишину. Из-за крыши соседнего дома появляется худосочная, почти призрачная луна. Звезды то и дело пропадают в клочках облаков и дымов из труб. Лампа дает не так уж много света, но он все же есть, и я пока не рисую, а просто размечаю на раме, где и что хочу разместить.
Слышу шорох под кроватью и застываю. Мышь? Мышей я с детства не боюсь, но жить с ними совершенно не хочется. Я опускаю лампу на пол и заглядываю под кровать. Откуда-то из угла на меня уставляются крохотные голубые глаза, горящие, как драгоценные камни. Это кто же у нас тут такой завелся? Пытаюсь присмотреться получше, но кроме глаз, вижу лишь сплошную тьму. Тогда беру оставленную по забывчивости швабру и пытаюсь достать неведомую зверюшку. Палка ударяется о стену, но почему-то никто не спасается из-под кровати бегством. Полная тишина. И глаза пропали. Может, мне привиделось? Стоит мне встать, как в дверь кто-то скребется. Я от страха роняю швабру и едва не кричу. Сердце бьется как ненормальное.
— Кто там? — спрашиваю я шепотом, не спеша открыть дверь.
— Это я, — шепчет Льерен.
Принесла нелегкая!
— А что вам надо? Я уже спать ложусь.
— Астра, ты забыла?
— Ну уж нет! — возмущенно шиплю я. — Ночью да в свою комнату вас ни за что не впущу! Да мне и Арвета наказала вас отшива… не пускать вас.