Срубил ближайшее молодое деревце и сделал из него колышки. С их помощью растянул шкуру и оставил сушиться на солнце. Его жар должен достаточно быстро выпарить влагу. Сам же вернулся к разделке туши. А точнее к своим несчастным потугам. По незнанию и неопытности я надавливал ножом сильнее чем нужно в местах, где делать этого мне не следовало. Как итог содержимое кишечника, мочевого пузыря и репродуктивных органов вылилось в брюшную полость, что не добавило процессу разделки ни удобства, ни привлекательности, а лишь новую головную боль от непередаваемого букета ароматов.
Наконец, со всем этим было покончено. Останки барана я прикопал. Вырезки мяса, аккуратно завернутые в листья лопуха, громоздились на высохшей за день под летним солнцем шкуре. К слову, шкура получилась откровенно дрянная — заскорузлая и жёсткая, а в некоторых местах и вовсе ломкая, не говоря уже о прорехах, сделанных во время снятия её с животного. Хотя думаю для первого раза сойдёт.
Собрав концы шкуры в руке, крутанул и забросил импровизированный узел на спину. Тяжёлый сволочь. Килограмм тридцать-сорок не меньше. Но свой хабар не тянет. Приноровившись, я потихоньку двинулся назад, в сторону башни.
Вообще, когда я выходил на охоту в попытках добыть крупную дичь, то не возвращался ночевать домой, а брал необходимое с собой и уходил в рейд дня на три-четыре, ночуя под открытым небом. Но сегодня мне удалось убить того барана ещё до того, как солнце вошло в зенит, и я успел вернуться в башню с добычей ещё за светло.
Следующую неделю, питаясь запасенным в леднике мясом, я занимался усилением своей боевой мощи. А конкретнее за пару дней, орудуя костяными иглами и пустив на нитки полотнище знамени, мне удалось в муках родить неказистую пращу и лохматую сумку для боеприпасов с двумя отделами. Остатки шкуры я оставил себе вместо подушки — сложив её в несколько слоев, клал себе этот эрзац на ночь под голову.
Снарядов я наделал себе из прибрежной глины. Сначала пробовал обжигать их огнем, но материал был не подходящий и практически всегда трескался, отправляя в утиль мои труды. Тогда я попробовал обжигать неказистые шарики на солнце. Это оказалось верным решением, показавшим очень хорошие результаты.
Изготовил на пробу два вида снарядов. Половина представляла собой цельный, хорошо ложащийся в ладонь, твердый глиняный шар. Вторая половина была идентичной конструкции и таких же размеров, за исключением сквозного диаметрального отверстия. По задумке в полёте они должны издавать резкий свист, что поможет мне при необходимости отпугнуть агрессивных животных или враждебно настроенных разумных.
В прошлой жизни мне доводилось пользоваться пращей, я хорошо представлял её не хитрую конструкцию, понимал механику действия, и знал способы метания снарядов. А вот стрелком был никаким. Не в том плане, что я был мазилой. Нет, просто стрелял из неё всего пару-тройку раз. Для удовлетворения любопытства мне хватило того, что я со всех сторон пощупал и потрогал это древнейшее метательное оружие и приноровился метать камень в ту сторону в которую хотел.
Конечно, меня впечатляли рассказы о знаменитых античных балеарских пращниках, которые метали свои снаряды хитрым образом восьмеркой из-за спины и клали на сто шагов точно в амфору, за что их и любили набирать в римскую армию ауксилариями. Но меня больше привлекала стрельба из лука, и я предпочитал совершенствоваться в ней. Подозреваю, что мои знания и когнитивный опыт, могут наложиться на расовые особенности и мышечную память доставшегося мне тела, что позволит стать мне охрененным лучником, да есть загвоздка — я очень хорошо, можно сказать в деталях, представлял как сложно изготовить, как высококачественный, так и средний по характеристикам лук и стрелы к ним. Для начала необходимо найти подходящее дерево, затем правильно высушить его, после чего его скоблят и выпрямляют при помощи нагрева. Об изготовлении жильной тетивы я вообще молчу! В общем поэтому я и отказался от идеи изготовления этого оружия, предпочтя простую как два пальца пращу. Ведь главное — это не форма, а содержание, которое гласит, что я задрался бегать по пересеченной местности за всякой косматой сволочью!
За этими размышлениями, надеясь на срабатывание бонусов от расовых особенностей, я и потратил оставшееся время на тренировки, перемежая их изготовлением снарядов.
Волшебных результатов я не добился. Но к концу недели довольно метко попадал в мишень на дистанции в шестьдесят-семьдесят шагов, что было вполне достаточно для охоты. Ну держитесь бараны! Я вам все припомню, унизительно ушибленный зад в том числе!