— Ну ты спросила! — усмехнулся Ден. — Это проблема мирового масштаба! Это всегда преследовалось, во все времена. Еще маркиз де Сад сидел за свои книги в тюрьме. И, однако, все его тексты и без купюр печатают по сей день. Думаешь, законы что-то могут? Нужно, прежде всего, работать с сущностью человеческой, понимаешь? Сколько говорили о необходимости сексуального воспитания в школах! Или хотя бы об этом же с будущими родителями. Никто педофилами не рождается! Это продукт нашей среды. Ну поймают, посадят в тюрьму. И что? Отсидит такой и, думаешь, выйдет уже не педофилом? Ведь это в его голове! Правда, я знаю, что на зоне сами преступники очень жестко обходятся с такими типами.
— Все это ужасно! — тихо проговорила я. — Я и представить не могла.
— Но ведь ты в таком же бизнесе, — усмехнулся Ден. — И кто знает, что там ваш Рой снимает помимо кино со взрослыми актерами.
— Что ты! — возмутилась я. — У нас все по закону.
— Ну-ну! Хотелось бы верить, — серьезно сказал Ден. — Даже и не знаю, показывать ли тебе дальше. Ты так реагируешь! Вроде уже из своего бриллиантово-золотого яйца Фаберже вылупилась. Да, видно, не до конца! Деточка, жизнь — это не миндально-клубничные десерты на яхте посреди Карибского моря.
— А чего ты ерничаешь? — спросила я, вытирая слезы. — Разве я виновата, что моя жизнь складывается именно так?
— А кто? — рассмеялся Ден и нажал на «play».
Следующий сюжет был с девочками лет десяти-двенадцати. И там я увидела самый настоящий «хардкор». Я глядела на монитор, застыв и не отвечая на комментарии Дена. Выглядело это не так ужасно, как с шестилетней, потому что девочки были довольно развиты, но все равно все происходящее устрашало именно противоестественностью и дисгармоничностью Психика в десять лет не была готова к таким актам, и то, что проделывали взрослые мужчины с юными телами, прежде всего, ломало именно психику. И хотя юные актрисы пытались изобразить соответствующие чувства, видно было, что в основном все происходящее для них неприятно и ненормально. У одной белокурой и очень хрупкой на вид девочки лицо принимало во время сношений стойкое страдальческое выражение. С ужасом я увидела, что детское порно строится по тем же законам, что и взрослое. Присутствовало все — и оральный, и анальный, и даже двойное проникновение. Последнее выглядело особенно страшно.
— Представляешь, что будет дальше с такими девочками? И какая жизнь их ждет? — спросил Ден, когда фильм закончился.
— Ужас! Но где их находят для съемок? — удивилась я. — Какая мать согласится отдать свою дочь или сына для такого?
— Вот именно, какая мать, — сказал Ден. — Обычно это дети из так называемых неблагополучных семей. Так что, Куся, проблема в обществе, в котором мы живем. И так просто ее не решить. Запреты ничего не дают. Все это в подполье и, как видишь, успешно функционирует. Ты наверняка заметила, что качество фильма очень хорошее. Органы, конечно, пытаются. Но, закрыв одно такое производство, они просто освобождают место для нескольких подобного рода. Знаешь, это всех возмущает, но никто пока не придумал действенных мер. И пусть наш президент об этом задумается. Это его обязанность — следить за психическим и физическим здоровьем нации. Не так ли?
Диск второй
«…Я помогала матери расставлять стулья, была на подхвате у ризничих по их делам, прислуживала по мере надобности во время мессы, хотя мне тогда исполнилось лишь пять лет. Однажды во время исполнения этих священных обязанностей сестра моя спросила, встречалась ли я уже с отцом Лораном?
«Нет», — отвечала я. «И все же, — сказала она мне, — он выслеживает тебя, я знаю; он хочет показать тебе то, что показывал мне…»
«…Посмотри-ка, Франсон, — говорит он, вытаскивая из своих штанов чудовищный член, от одного вида которого я едва не упала в обморок, — посмотри-ка, дитя мое, — продолжал он, раскачивая в руках это чудовище, — видела ли ты когда-нибудь этакое?.. Это то, что называют член, моя крошка, да, член… Он служит для того, чтобы совокупляться, а то, что ты скоро увидишь, — то, что скоро потечет, — называется семенем… Я показывал это твоей сестре, я показывал это и всем остальным девочкам твоего возраста, приводи их ко мне… Я покажу им мой член, и он брызнет семенем прямо им в мордашку… Это моя страсть, дитя мое…»
В то же время я почувствовала, что меня всю облепила какая-то белая роса, несколько капель попали мне даже в глаза, потому что моя маленькая головка находилась как раз на уровне его застежки. Лоран тем временем продолжал действовать. «… Какая прекрасная сперма льется из меня, — приговаривал он, — ты вся уже ею покрыта!» Успокаиваясь понемногу, он вернул свое орудие на место и покинул поле боя, сунув мне двадцать су и наказав приводить к нему моих маленьких подружек».