- К ней можно? – Михаил не узнавал свой голос. За какое-то мгновение он потерял и вновь приобрел свою любимую.
- Пока нет, голубчик. Сейчас ее переведут в реанимацию. Там как минимум несколько дней пробудет. Потом уже будем думать о переводе в палату.
- Что я могу сделать?
- Пока ничего. Надо ждать и верить.
- Спасибо, доктор.
- Тебе самому помощь не нужна? Ты сам бледен, как простыня.
- Нет, спасибо. Просто я испугался.
- Ладно. Ты не сиди здесь, все равно к ней тебя не пустят. Приезжай завтра.
- Спасибо.
Михаил на ватных ногах вышел на улицу. Сердце отказывалось биться нормально, руки тряслись. Он достал телефон, набрал номер Геннадия.
- Геныч, ты сможешь забрать меня от второй городской?
- Михаил, ты что, не улетел?
- Нет. Вика попала в аварию.
- Вот черт. Сейчас буду.
Скоро Геннадий приехал на машине с одним из своих работников. Рабочий пересел за руль джипа, Михаил сел к Геннадию.
- Тебя куда?
- В гостиницу.
- Почему не в дом?
- Я сжег его.
- Что ты сделал?
Геннадий повернулся к нему и посмотрел, как на ненормального.
- Сжег.
- Зачем? – лицо друга вытянулось.
- Просто понял, что Вика не хочет быть со мной, а оставлять дом, который осквернила другая, просто не мог.
И Михаил рассказал о том, что произошло в последние дни.
- Ну ты даешь. Это какие же деньжищи ты спалил? Вика же… Ай, ладно, что мне тебе говорить. Спалил и спалил. Твой дом, твое решение. Что будешь делать?
- Сейчас в гостиницу, потом квартиру сниму. Буду здесь, пока Вика не поднимется. А там видно будет. А дом? Что дом, - он усмехнулся. - Если все будет хорошо, построим новый. Еще лучше. И чтобы никакая шалава не смела войти в него, кроме любимой женщины и наших детей.
- Что, и меня не пустишь? – улыбнулся Геннадий.
- Друзьям всегда рад.
Глава 10.
Вика пришла в себя от того, что ее ладонь кто-то крепко держал и звал по имени. Она открыла глаза, огляделась. Она лежала по больничной койке, вся опутанная какими-то проводами, во рту трубка, у изголовья пикают приборы. Она скосила глаза, чтобы посмотреть, кто держит ее за руку и зажмурилась. Михаил смотрел на нее с такой болью и надеждой, что ей захотелось плакать. Он не уехал, он рядом. Она не успела в этот чертов аэропорт. Только помнит, как ехала в ряду машин, как встречная машина вывернула из своего ряда и понеслась прямо на нее. Отвернуть от этого ненормального ей было некуда. Она просто вцепилась в руль. Потом резкий удар, скрежет металла, запах бензина, и темнота.
Вика прислушалась к своим воспоминаниям. Она помнила все, и это обрадовало, значит, с головой все нормально, нет никакой амнезии, нет бреда, галлюцинаций, и Михаил ей не кажется, а сидит рядом и держит ее за руку. И тепло его руки словно передается ей, заполняет ее тело.
- Вика, любимая, - его голос сорвался на хрип. – Я думал умру, когда узнал об аварии. Спасибо, что ты вернулась ко мне.
Она хотела что-то сказать, но он остановил ее.
- Подожди. Сейчас врача вызову.
Он потянулся к стене и нажал какую-то кнопку в изголовье ее постели. Почти сразу же пришел высокий худой мужчина, Михаил уступил ему место у постели Вики. Врач быстро осмотрел ее кивнул довольно головой, отключил какой-то прибор, осторожно достал трубку из ее рта.
- Как себя чувствуете. Не отвечайте, просто кивните. Где сильнее болит? Ноги? Руки? Голова? Спина?
Вика слабо кивала на «спина» и «голова». Одну ногу она не чувствовала.
- Сегодня пока помолчите, потом все расскажете. Сейчас придет медсестра, сделает все, что необходимо. Вы молодец, что решили выжить. И скажите спасибо своему мужу, он не отходил от Вас ни на шаг.
Вика закрыла глаза. Муж. Михаил. Так захотелось заплакать. Зачем он так себя назвал? Разве она сейчас будет нравится ему? Но он после ухода врача и медсестры подсел к ней, снова взял ее ладошку, приложил к своей щеке, потом нежно поцеловал.
- Вика, любимая моя. Спасибо, что осталась с нами, со мной. Прости меня, я не должен был так поступать. Как дурак. Не выслушал, не понял. Прости меня. Я никому тебя не отдам, всегда буду рядом.
Она отвернула голову, чтобы он не видел, как из ее глаз текут слезы. Но он осторожно вытер их салфеткой.
- Любимая, не надо плакать. Я всегда буду рядом и никогда больше не уйду.
***
Выздоровление шло тяжело. Возникла проблема с левой ногой, которая отказывалась слушаться Вику. Михаил сам носил ее на все необходимые процедуры, не отходил ни на шаг. Он просто был рядом, был с ней, был ее.