Часть 1.
Я прав лишь в том, когда встал выбор,
И выбрать нужно было лишь одно.
Я выбрал жизнь и продолженье кровью,
Переступив через чужую кровь.
И если кто меня осудит,
Предаст анафеме или огню,
То пусть сначала Он поступок мой – рассудит,
Сложив костёр, а уж потом и поднесёт свечу.
Никто и никогда не сможет поступить иначе,
И даже те, кто на показ, Любят
осуждать любого, но только не себя.
В душе, иначе всё рассудят
И согласятся с тем, что прав был я.
Часть 1
Глава 1
По ступеням не спеша, тяжело шагая, поднимается по входной лестнице мужчина. Ватные ноги, ну ни как не хотят идти, и кажется, что на каждой висит по пуду усталости, а сверху, на могучие плечи, давит груз непонятного пока горя, пришедшее совсем недавно в его семью. Ступенька за ступенькой, шаг за шагом. Мужчина прилагает не мыслимые усилия, преодолевая не преодолимый, как ему кажется, подъём по всё нескончаемой лестнице. Все силы природы собрались вместе: противились и не пускали его, а он всё шёл и шёл, боролся с ними и пытался, во что бы то ни стало дойти до конца. Ещё ни когда не поднимался он так долго и так трудно. И он понимал почему, и как можно дальше отодвигал момент, боясь тех слов, что должен был услышать. Всё его нутро боролось с непредсказуемостью и неизвестностью, а интуиция подсказывала, что всё, что могло случиться, уже случилось и только надежда на чудо, а может и на случай, заставляла этого человека надеяться на лучшее. Сегодня самый важный день его жизни - самый важный и это он понимал, а также понимал, что эта проклятая лестница, когда-нибудь закончится.
Наконец, поднялся и оказался перед входной дверью. Отворив её вошёл в здание и, замедлив шаг остановился. Огромного размера холл, встретил его: гулом голосов, скрипом дверей, шорканьем обувью, цокотом каблуков и другими знакомыми и не знакомыми звуками, а также непонятными шумами. Не многочисленные посетители, находящиеся в тот момент в помещении, совсем не заметили вошедшего мужчину, а может просто сделали вид, что не заметили. А те, кто удосужили его своим вниманием и окинули взглядом, сделали это настолько равнодушно, что могли и вовсе не отвлекаться от насущных дел и забот, и продолжали быть поглощёны в свои профессиональные и житейские проблемы.
Статный, среднего роста, крепкого телосложения, с интеллектуально-правильными чертами лица мужчина осмотрелся по сторонам и в нерешительности продолжил движение в сторону лифта. Его тело прикрывала светлая летняя рубашка с коротким рукавом. Заправлена она в классические х/б брюки, которые очень точно, мастерски были подогнаны по длине его ног и идеально отглажены аккуратно лежали на туфлях, “стрелочками” к носку. Не много подождав, вошёл в лифт. Лифт тронулся. Мужчина развернулся к выходу и, покачиваясь с носка на пятку и обратно, чуть нервно, пытался успокоить самого себя, вспоминая нужные слова и фразы. Лифт остановился. Брючины колыхнулись и, успокоившись, правильно легли на обувь.
Вышел на этаж и посмотрел налево, потом направо, словно выбирая куда ему идти, и медленно, чуть в развалку, направился по коридору вдоль дверей, всматриваясь в каждую ища нужную. Пройдя довольно длинный отрезок, увидел ту самую. Подошёл, остановился. Постоял и тихонько приоткрыл дверь, заглянул в образовавшуюся щелку и “переведя дух” робея, вошёл внутрь, в больничную палату.
В просторной и очень светлой палате, рядом с большим окном стояла кровать, на которой, полностью укутавшись одеялом, кто-то лежал.
Мужчина, на цыпочках, шажками сапёра на минном поле, под щебетание оконных жалюзи, приблизился к спинке кровати.
- Привет, ты не спишь? – очень тихо, в пол - голоса, даже как-то ласково, спросил.
Из-под одеяла показалась детская мордашка. Глазки “ засверкали – заискрились”, а щёчки растянулись в радостной улыбке.
- Привет. Нет.
- Как наше здоровье поживает?- шутливо произнёс и присел на краешек кровати, да не рассчитал и “провалился” в матрас.
- Потихоньку, - хихикнув, ответила девочка.
- Ну и хорошо, - успокоил сам себя, пытаясь вылезти из матраса и сесть поудобнее.
- А у тебя как?
- Да всё так же, по-прежнему, - ответил, усевшись на краю кровати, задумчиво помолчал и продолжил, - да это сейчас и неважно. Важно, что у тебя….