Глава 1 "Настоящее"
Драко. Я терял его трижды. В первый раз это произошло из-за моей нерасторопности. Во второй раз это случилось из-за лжи, и мы не смогли проложить себе путь сквозь неё, и в третий раз я потерял его из-за Ноя.
Ной. Хороший парень. Я проверял его по всем своим каналам. Но, даже если бы он оказался наследником британского престола, то все равно бы был недостаточно хорош. Драко — произведение искусства. И нужно понимать, как лучше интерпретировать его, чтобы разглядеть красоту, скрывающуюся под резкими штрихами его личности. Когда я думаю о Ное, то не могу сдержать в себе желание бить его до тех пор, пока на нём не останется ни одного живого места.
Драко мой. Всегда был моим и всегда будет. Мы разбегались на протяжении последних десяти лет, но все равно судьба сводила нас вновь и вновь.
Существует такой вид любви, который накладывает отпечаток на вашу душу, и вы готовы пойти на всё, лишь бы снять заклинание, которым она окутала вас. Я много раз пытался изменить себя, пытался избавиться от любви снова и снова, но все попытки оказались тщетными. Её в моих венах больше, чем крови.
Наблюдаю за ним сейчас по телевизору. Весь экран заполнен Драко: светлые волосы, нечитаемый взгляд, и постукивание пальцами по столу. Шестой канал освещает последние новости. Добсон Скотт Орчард — печально известный насильник, похитивший восемь девушек за последние двенадцать лет, предстает перед судом …, и Драко его адвокат. Тот факт, что он решил защищать этого человека, находится выше моего понимания. Однажды он защищал мою жену и, к слову, выиграл дело, хотя мог бы и оставить её за решеткой лет на двадцать. Сейчас же он спокойно сидит рядом со своим клиентом, часто наклоняясь в его сторону, чтобы сказать ему что-то на ухо, пока они ждут появления присяжных, готовых вынести свой вердикт. Я допиваю уже второй стакан минералки. Устремляю взгляд к его рукам. Вы всегда можете понять, что на самом деле чувствует Драко, взглянув на его руки. Он перестает стучать пальцами по столу. Вместо этого он сжимает одну руку другой вокруг запястья, положив на край стола. Это означает, он взволнован. С высоты полета камеры замечаю обручальное кольцо на его пальце. Наливаю себе еще один стакан минералки, выпиваю его и бросаю бутылку в сторону. Камера переключается на комнату для журналистов, в которой специальный корреспондент сообщает о том, что присяжные совещались около шести часов и сейчас готовы озвучить свой вердикт. Внезапно Драко вздрагивает, словно кто-то напугал его. Присяжные проходят в зал судебного заседания, где через пару минут судья зачитает вердикт.
Наклоняюсь вперед, опираясь локтями о коленки. Мои ноги трясутся, так всегда происходит, когда я нервничаю, и мне хочется, чтоб у меня в руке оказался стакан, наполненный виски, а не минералкой. Все в зале встают. Добсон возвышается над Драко. На нем белая рубашка и синий пиджак. Он невероятно красив. Опускаю голову, желая избежать воспоминаний. Но они всё равно всплывают в памяти. И в каждом из них доминируют его светлые волосы. Я вижу их на своей подушке, в своих руках, в бассейне, где я впервые поцеловал его. Первое, что вы заметите, когда увидите его, это необычный цвет волос.
Помню наше столкновение в музыкальном магазине. Мне вдруг захотелось узнать поближе Драко, который пройдя мимо, сделал вид, что совсем меня не знает. Ложь, которая звучит настолько безумно, что это заставляет меня желать и любить лгущего его. Но Драко любит меня во всей этой лжи. Он врет о своих чувствах, о том, как ему больно, когда он говорит, что не хочет меня, хотя на самом деле все обстоит совсем иначе. Он лжет, чтобы защитить меня и себя.
Я наблюдаю за тем, как он неторопливо поправляет рукав пиджака. Для непосвященного взгляда, это обычный жест, но я вижу, как его запястье дрожит. Он нервничает.
Улыбаюсь. Улыбка спадает с моего лица, когда судья зачитывает: «Невиновен в связи с невменяемостью». Господи, он это сделал! Запускаю руку в волосы. Не знаю, хочу ли образумить его или поздравить. В удивлении вскинув брови, вижу, как Драко откидывается в кресле. Все спешат обнять его и похлопать по спине. Добсон будет отправлен в больницу для душевнобольных вместо тюрьмы. Жду, когда Драко обнимет Добсона, но он держит дистанцию, послав лишь натянутую улыбку. Камера переключается на прокурора; тот в ярости. Все в ярости. Драко наживает себе врагов — такая уж у него особенность. Мне хочется защитить его, но он не мой. Надеюсь, Ной справится с этой задачей.
Схватив ключи, выхожу на пробежку. Воздух влажный; он пульсирует, отвлекая меня от своих мыслей. Вспотев, едва только выйдя из дома, я сразу поворачиваю налево, направляясь к пляжу. Час пик. На дорогах пробки. Перебегаю дорогу перед машинами, не обращая внимания на возмущённые взгляды, которыми провожают меня водители. Во время бега мне становится лучше. Моя квартира находится недалеко от пляжа. Всего лишь в паре кварталов. Бросаю свой взгляд на пришвартованные яхты, с трудом успевая увернуться от приближающихся колясок, и вспоминаю о своей лодке. Возможно, провести день на лодке — это как раз то, что мне сейчас нужно. Достигнув воды, резко сворачиваю налево и бегу вдоль берега. Здесь я справляюсь со своей яростью.
Бегу до тех пор, пока не становится трудно дышать, и тогда я опускаюсь на песок, тяжело дыша. Нужно взять себя в руки. Если я и дальше буду погружаться в водоворот мыслей, то никогда не смогу уже из него выбраться. Вытащив телефон из кармана, нажимаю клавишу вызова. Мама отвечает сразу. Мы соблюдаем определенные обычаи в общении. Не важно, что происходит и каким отчаянным будет мой голос, она всегда вежливо спросит, как я, а затем коротко расскажет о своих розах. Жду, пока она закончит, а потом говорю более сдавленным голосом, чем собирался:
— Я планирую согласиться на работу в Лондоне.
С минуту длится молчание, а затем она отвечает. Её голос звучит радостно.
— Гарри, это верное решение. Слава Богу, тебе снова сделали это предложение. Отказавшись в прошлый раз от такой возможности ради того парня, ты совершил ошиб….
Перебиваю её, сказав, что перезвоню завтра, после разговора с лондонским офисом. Бросив последний взгляд на океан, возвращаюсь домой. Завтра я уезжаю в Лондон.
Но этого не происходит.
Просыпаюсь от стука. Поначалу, мне кажется, что в моем доме ведется ремонт. Прячу голову под подушку, но это не помогает заглушить звук. Ругаясь, бросаю подушку в сторону. Стук раздается где-то поблизости. Перекатываюсь на спину и начинаю прислушиваться. Комната начинает вращаться вокруг своей оси. Слишком много виски было перед сном. Опять. Стук исходит со стороны входной двери. Свесив ноги с кровати, я поднимаю с пола и надеваю серые пижамные штаны, после чего встаю и прохожу через гостиную, раскидывая в стороны обувь и груды одежды, которые накопились за неделю. Открываю дверь, и все замирает. Дыхание... сердцебиение... мысли.
Пока мы оцениваем друг друга взглядом, никто из нас не произносит ни слова. Потом он отталкивает меня в сторону и проходит в мою гостиную, словно его появление здесь, самая естественная вещь на свете. Я все ещё стою у открытой двери, в замешательстве наблюдая за ним, когда он разворачивается. Мне требуется около минуты, чтобы начать разговор и осознать, что это происходит на самом деле. Слышу, как в квартире надо мной что-то сверлят. Вижу птицу, пролетающую по небу прямо за моим окном, но говорю себе, что из-за его появления все мои чувства обманывают меня. Он не может находиться здесь, только не после всех этих лет.