Веки Оливии Беркли дрогнули и с трудом поползли вверх. Белокурая ведьма несколько раз моргнула, причмокнула языком, недовольно поморщилась от неприятного вкуса во рту, обвела свою комнату мутным взглядом, сосредоточив его на передёрнувшей плечами Алисе, и улыбнулась девушке кривой пьяненькой улыбкой.
— Рыжик… Ты что здесь делаешь? У нас вечеринка?
Мими пощёлкала пальцами перед носом директрисы, привлекая её внимание, и строго произнесла:
— Сосредоточься и отвечай на мои вопросы! Лады?
— Лады… — не сдержалась, и глупо хихикнула гроза академии, строгая и суровая баронесса Беркли. — Какое смешное слово. Лады…
Мими с упрёком взглянула на стоявшую в сторонке Алису и демонстративно громко вздохнула.
— А я — что⁈ — бесхитростно пожала рыжая ведьма плечами. — Я чтобы перестраховаться. Там такая доза — слона свалит! Ну и ещё всякого разного для подстраховки…
— Ну спасибо, подруга!
— Ну пожалуйста! Дала бы я меньше, она бы нас в блин раскатала.
— Ладно, я поняла. — примирительно произнесла Мими. — Прости.
— Принято. — посопела Алиса.
— Госпожа директриса! — брюнетка снова похлопала хозяйку академии по щекам, заново приводя её в чувства.
— А? Что? Кто здесь? — Беркли резко распахнула свои глаза и непроизвольно поморщилась от хлынувшего сквозь чёрные, расширенные до предела радужки зрачки, света.
— Великий инквизитор, профессор философии, епископ Фелипе… — медленно произнесла Мими, стараясь говорить так, чтобы собеседница осознала каждое её слово. — Он был недавно у вас. Он приходил за мной?
— За тобой? Зачем ты ему? — уже более осмысленным, хоть и слегка заплетающимся голосом ответила директриса.
— Погоди. То есть, он не из-за меня здесь? — уточнила Мими. — Точно?
— Из-за тебя? А ты кто?
Баронесса Беркли прищурилась и оторвала голову от стены, приблизив своё лицо как можно ближе к лицу собеседницы, пытаясь получше разглядеть её черты.
— Да ёб вашу маму! — в сердцах выругалась девушка. — Я — Эмилия Каннингем. Ваша ученица!
— А! Ми-ми… — расплылась в радостной улыбке баронесса. — Что ты здесь делаешь? А мы с твоим отцом в своё время неплохо покуролесили…
— Вы и мой отец? — Мими опешила. — Вы знакомы с моим отцом?
— Ми! Ты серьёзно⁈ — прошипела Алиса на ухо брюнетке, старательно пряча лицо от взгляда баронессы. — Мы здесь из-за её шашней с твоим отцом⁈
— Нет, конечно! Просто это случайно всплыло. — отмахнулась юная герцогиня. — Госпожа Беркли!
— Что?
— Что с моим отцом?
— А что с ним?
— Вы и он! Что между вами было?
— Было… — мечтательно и немного грустно улыбнулась директриса, снова прислонив затылок к стене. — Кое-что… Но он выбрал другую… А я дура любила его… Да и сейчас, наверное…
— Понятно… Ладно. — решила Мими отложить выяснение подробностей личной жизни отца на потом. — Что с Фелипе?
— С кем?
— Да бля! Фелипе. Епископ. Это он был у вас? Он меня искал?
— Он. Был. Не искал. — односложно ответила на вопросы баронесса. — Этот мерзкий святоша хотел меня уволить. Искал недостатки и изъяны в моей работе. Вынюхивал тут всё! Червь! Ик! Он ещё не знает, против кого попёр! — возмутилась Беркли и бессильно уронила голову на грудь, словно потратив все силы на эту короткую вспышку гнева.
Мими тяжело вздохнула и принялась снова приводить в чувства свой источник информации. Несколько хлопков по щекам, пару щипков за чувствительные места и натёртые до красноты уши…
— Эй! — возмущённо выкрикнула Беркли, придя в себя. — Девочки? Что вы делаете в моей комнате⁈ Завтра вас троих ждут серьёзные неприятности…
— Простите госпожа Беркли. — испуганно пробормотала Алиса. — Меня заставили. Ми! Нам пора сваливать! — прошипела рыжая ведьма на ухо подруге.
— Хорошо. Уходим. — кивнула брюнетка и мельком глянула в сторону без слов понявшую её Лилит…
«Хм. Значит, он здесь не из-за меня… — задумчиво поднялась с пола Мими, успев заметить, как вампирша снова вонзает свои белоснежные клычки в шею Беркли. — Но странно — почему он жив? Нужном обязательно поговорить с отцом…»
— А что с этими двумя будем делать? — отвлекла Алиса подругу от невесёлых мыслей. — Оставим так, на полу?
— Зачем же на полу… Есть идея получше…
Утро было каким-то тяжёлым… Солнце яростно пробивалось сквозь тяжёлые портьеры и нещадно обжигало своими яркими лучами чувствительную сетчатку глаз…
Оливия Беркли недовольно поморщилась и потянулась в своей постели. Голова раскалывалась… Во рту скреблись ссаные кошки… Язык не желал шевелиться и опух, словно кусок пемзы.