Незаметно подкрался вечер. Поужинав лапшой за 50 рё, Наруто переоделся в пижаму, и погрузился в медитацию. Прогнать скачущие мысли оказалось сложней, чем обычно. Видимо, сказался насыщенный день.
— А вот и Узумаки Наруто! — громко возвестил мальчик, наконец оказавшись во внутреннем мире. — Девятихвостый, я вернулся.
— Уже? — раздался тяжелый вздох, и ребенка окатило волной горячего воздуха из пасти. — Начинаю жалеть о нашем соглашении. Мечтал избавиться от людей, а вместо этого повесил на шею надоедливую проблему.
— Эй, не говори так, — возмутился Наруто. — Я не проблема, а решение.
— Исчезни, — лис закрыл хвостами морду.
— Ну уж нет, договор есть договор, — важно произнес мальчик. — Я здесь за ежедневной порцией тренировок.
— Тогда ты оставишь меня в покое? — с надеждой поинтересовался демон.
— Возможно, — лучезарно улыбнулся Узумаки. — Кстати, Девятихвостый, ты не мог бы рассказать мне про родителей?
— Я не самый лучший рассказчик, — попытался отказать лис.
— Пожалуйста, — глубоко поклонился мальчик. — Мне очень-очень-очень важно.
В ответ раздался еще более тяжелый вздох. Волна воздуха едва не подняла ребенка над полом.
— Кушина Узумаки была надоедливая, болтливая, вспыльчивая, бесстрашная девочка. А твой отец — амбициозный и вечно лезущий в пекло мальчишка себе на уме. Ах да, и оба упрямые, как бараны, тут ты весь в них, поздравляю, — неохотно заговорил демон.
«Действительно, рассказчик из него так себе. И что я ожидал услышать?» — медленно обтекая, осознал Наруто.
— Скажи хоть, как они выглядели, кем работали? — осознав, что нормальной информации от Кьюби не получить, мальчик попытался узнать более объективные данные.
Даже на морде лиса отчетливо проступило выражение глубочайшего удивления.
— Ты лицо своего отца каждый день на скале видишь, — некоторое время спустя сообщил Девятихвостый.
И тут мысль, которая мучила Наруто целый день, с отчетливым щелчком встала на место. Минато Намикадзе — Четвертый Хокаге! И его отец! Похоже, две эти сущности настолько не пересекались в сознании ребенка, что без подсказки он так и не сумел сделать правильного вывода.
На несколько минут Наруто словно потерялся. Как? Почему? Что? Буря эмоций.
— Но почему мне не рассказали? — с глубокой обидой произнес мальчик.
— Откуда мне знать, — махнул когтистой лапой Девятихвостый, создавай порыв воздуха. — Наверняка есть какая-то правильная благородная причина, которая на самом деле скрывает очередную человеческую подлость. У вас всегда так.
Из-за решетки поползли языки бурлящего оранжевого тумана. Захватывая все больше пространства, они приближались к неподвижному мальчику с опущенной головой и сжатыми кулаками. Коснувшись обнаженного участка кожи, туман неожиданно начал втягиваться в ребенка. Черты лица ребенка заострились, глаза вспыхнули красным, губы раздвинули длинные клыки, на руках и ногах появились когти.
Девятихвостый демон-лис лениво наблюдал за происходящим сквозь полуприкрытые глаза. В нем боролись две крайности: воспользоваться потерявшим контроль мальчиком, чтобы вырваться на свободу, и верность заключенному договору.
— Проблемный ребенок, — наконец выдохнул лис и выбросил Наруто в реальный мир.
Очнувшись на кровати, Узумаки не сразу сообразил, где находится. Боль терзала его гораздо сильней, чем в предыдущий раз. Горели не только внутренности, но и кожа. Особенно сильно жгло глаза и почему-то уши. К счастью, как и прошлой ночью, постепенно боль пошла на спад.
Когда к Наруто вернулась возможность двигаться и нормально соображать, он не стал спешить с возвращением во внутренний мир, а вместо этого заварил очередную порцию лапши. Его не особо испугало произошедшее, просто хотелось немного времени, чтобы прийти в себя. Остренькая лапша и вид на ночную Коноху из окна прекрасно подходили для этого. Ему требовалось минут десять, не больше.
Вернувшись в позу для медитации, Узумаки провалился во внутренний мир.
— Благодарю, что спас меня, — первым делом Наруто глубоко поклонился Девятихвостому.
— Надеюсь, это скоро окупиться, — проворчал лис.
— Честно говоря, я не совсем понял, что случилось, хе-хе, — чеша затылок, неловко рассмеялся мальчик. — Я вроде не испытывал каких-то особо сильных негативных эмоций.