Моя сестра Триш тоже умерла. У нее был рак, который обнаружили еще до свадьбы. Она боролась. У нее осталось двое детей. Триш умерла в сорок семь лет. Это произошло несколько лет назад. Ее кремировали. Я пытался утешить ее детей, как мог.
После школы девочки устроились в машинописное бюро. Дэрил, Лин и я пошли работать на стройку учениками к рабочим, знакомым отца. Это было в конце шестидесятых годов. Один из городских офисов, красивое здание оранжевого цвета в венецианском стиле, построили мы.
Отца уже нет с нами. Как и Триш, он умер от рака. Когда я видел его в последний раз в больничной палате, он лежал с трубкой в горле. Отец попросил лист бумаги и написал нам: «Это все из-за курения».
Мама еще жива. Ей восемьдесят семь лет, она практически ничего не слышит и никого не узнает, путает детей и внуков.
Несколько лет назад ночью она упала, и Эдна нашла ее утром лежащей на полу. «Не беспокойся обо мне! — повторяла мама Эдне, когда та пыталась ее поднять. — Я прекрасно себя чувствую, полежала немного, поспала. Не надо волноваться».
Я не думаю, что мама хотела оказаться в доме для престарелых. Думаю, что не хотела. Но когда Эдна определила ее в пансионат, объяснив, что так будет удобно и спокойно всем, мама согласилась.
Она уже несколько лет в пансионате. Место неплохое, там есть несколько попугаев и искусственных каминов. Днем медсестры перевозят пациентов в каталках в большой зал, где они могут посмотреть телевизор.
Я стараюсь ограждать маму от всего, что происходит в моей семье, и никогда не беру ее с собой на похороны.
Давайте вернемся к Форстеру. Я окончил школу в пятнадцать лет, Келли тоже. Мы стали работать, однако в 1969 году Келли попал во Вьетнам.
Я был немного удивлен. Какие у таких парней, как мы, могут быть шансы? Провинциальный молодой человек, он получил повестку об отправке на военную базу в Пакапунуале, штат Виктория, чтобы пройти подготовку.
Конечно, Келли никогда не выступал на антивоенных митингах, как правило, они проходили в больших городах. Шесть недель он провел на базе, никому не жалуясь. Когда мой брат вернулся домой в военной форме, то выглядел как настоящий мужчина.
За месяц до отправки во Вьетнам мы пошли с ним на танцы в танцевальный зал Танкури, который я считал немного старомодным даже тогда. Я имею в виду, что это было уже после «Битлз». Именно тогда Келли и познакомился с Пэт. Глупо, конечно, но до сих пор, закрыв глаза, я вижу, как она выглядела в тот вечер. На ней было платье… чуть выше колена и белые ботинки. Она вышла из зала и села в машину Келли, чтобы покурить, и потом махала кому-то оттуда рукой.
Келли попросил ее номер телефона, но Пэт жила в женском общежитии, им не разрешалось разговаривать с мужчинами по телефону. Келли мог приехать в воскресенье и пригласить ее на чай.
Он так и сделал. Приехал и пригласил Пэт на чай.
На следующий день Келли рассказал мне, что Пэт выпрыгнула к нему через окно. Так они встречались два вечера.
Ваша честь, я не знаю, что происходило между Келли и Пэт. Я не спрашивал. В любом случае Келли уехал во Вьетнам, Пэт ему писала. Некоторое время письма от него приходили, потом перестали.
Эдна успокаивала Пэт, говорила, что письма задерживают в Сайгоне. Тогда мы многого не знали о Вьетнаме. Мне Келли продолжал писать. Однажды он прислал почтовую открытку, в которой была всего одна строчка: «Все они одинаковы».
Мама достала открытку из почтового ящика, прочитала и положила на камин, не осознав смысла написанного. Как поступают с открытками, полученными издалека? Я взял открытку с камина, отнес ее в свою комнату и сунул в книжку, лежавшую на письменном столе.
На следующий день Пэт пришла навестить Эдну. Мама подошла к камину и спросила: «Где открытка от Келли?» И Пэт удивилась:
— Келли прислал открытку?
— Да, она пришла вчера. Что ты сделал с открыткой, Мэд?
Я всегда старался говорить родителям правду, но тогда мне захотелось спрятать ее, сказать, что я потерял открытку и не знаю, где она.
Однако я молча пошел в свою комнату и принес открытку матери. Она передала открытку Пэт со словами:
— Я не поняла, о чем он пишет.
Пэт открыла конверт и прочитала.
— Что это значит, Мэд? Все они одинаковы?
— Не беспокойся, Пэт.
— Ты знаешь, что это значит, Мэд, не так ли?
Пэт повторяла одну и ту же фразу. И тогда я, пытаясь ее успокоить, сказал:
— Он имеет в виду вьетнамских девушек. Это они все одинаковы.
Она не понимала меня, не слышала.