— Это подло.
— Рикудо, который делился чакрой с людьми так не думал, — скалится клон. — Раздавая ниншу всем и каждому, меняя людей, давая им сверхсилы он не страдал от мук совести. Чем мы хуже.
— Тем что мы не боги. И тем что у Рикудо не получилось. Нет…
— Оставь всё как есть, — вздыхает клон. — Убей, устрани верхушку а потом как всегда уходи. Но есть нюанс. Потом, через много лет, а может и быстро, всего через пару. Когда ты узнаешь что этот мир погиб из-за тебя, потому что ты как всегда не завершил начатое… Как ты будешь жить с этим? Как ты будешь жить, зная что Наруто погиб из-за тебя? Что Мей с Карин сгинули потому что ты, побоялся использовать то, что могло помочь. Как ты будешь жить с этим? Как всегда плюнешь и найдёшь новый нуждающийся в тебе мир? Нет. Теперь так не получится. Ты изменил меня, изменил Джирайю. Но и я изменил тебя. Я ведь прав? Ну же, скажи что нет. Скажи что я ошибаюсь. Скажи!
— Хватит!
— Конечно, — кивают клоны. — Давай… Давай как всегда будем убегать от проблем. Давай с чувством выполненного долга будем носится по галактике. А когда будем читать таланианские новости, мы как всегда, как бы невзначай пропустим известия о том, как посещённые нами миры захлёбываются в крови. Давай продолжим утешать себя мыслями о том, что сделали всё возможное. Давай! Давай продолжим выбирать только хорошие новости, а о том что могли всё изменить и сделать по-настоящему красиво — забудем.
— Я не буду играть в бога. Не буду…
— А разве ты в него уже не играешь? — вопросительно приподнимает бровь клон. — Вмешиваясь в устоявшийся строй, устраняя, ломая судьбы, устраивая геноциды и плетя интриги стравливая между собой звёздные системы ты, именно играешь в бога. Цели твои благородны, но разве не благородны цели кукловода?
Он хочет прекратить войны, остановить кровопролитие, установить мир, а ты ему мешаешь. Так кто из вас урод? Тот кто пойдёт до конца и добьётся своей цели, или ты который как всегда на полпути умоет руки. Кто?
— Но я…
— У тебя есть сила, — строго смотрит на меня клон. — Есть возможности. Чего ты боишься? Того что люди после изменений перестанут быть людьми? А сейчас? Сейчас они кто? Озверевшие потерявшие все нормы морали, кровожадные убийцы. Вспоминай то что видел, вспоминай то что знаешь. Скажешь что здесь всё хорошо? Не-е-ет. Здесь дети убивают. Здесь каждый день может быть последним. Здесь, человечки двенадцати лет не в школу идут, а на миссии. Идут и не знают вернуться ли обратно. Мать не знает увидит ли завтра своего сына. Девушка которая мечтает о любви, семье, детях, на мисси может стать жертвой толпы подонков, которые надругаются над ней, сломают её и превратят в подобное себе чудовище. Это по твоему недостаточная причина для вмешательства и использования сил?
— А если не получится? Если симбионты не… Если с ними будет как с Цунаде?
— А что не так с Цунаде? Что с ней не так, скажи мне Ноль Седьмой? То что она избавившись от тяжкого груза прошлого продолжает любить тебя? Это не так? А может всё не так с Мей? Обречённая на жуткую смерть, запуганная, отчаявшаяся, благодаря тебе она расцвела. Познала вкус жизни, радость, любовь. Что тебе не нравится?
— Мне всё нравится…
— Тогда действуй! — кричат клоны. — Меняй мир! Хоть раз в своей никчёмной жизни поступи правильно. Измени человечество, дай ему знания, превознеси его. Сделай. Победи. Исправь.
— Сгинь! — развеивая клонов кричу.
Падаю на колени и вцепляюсь себе в волосы.
Они правы. Правы… Но я… Как быть мне? Как… Изменить всё и всех, или как всегда…
— Я не знаю… Не знаю. Не знаю что делать с Нагато и Конан. Не знаю что делать со всем этим миром. Я… Я не знаю.
В порыве бессильной злобы крушу мебель в проклятой комнате. Вытряхиваю из свитка Конан. Для порядка пинаю её в бок от чего она морщится и стонет.
На её стон реагирует Нагато. Что-то бормоча мотает головой, пытается проснуться…
— Ненавижу вас, гадёныши, — взяв кунай рычу. — Ненавижу. Сейчас… Сейчас я всё исправлю. Сейчас я вас…
Глава 37
Коноха. Узумаки Мей.
Джирайя отсутствует уже неделю. Беспокойство нарастает, тревога постепенно выходит на новый уровень. В голове постоянно крутятся моменты его ухода, его слова которые он…
Страшно признавать, но он как будто прощался со мной. Как будто понимал что может не вернуться. И это… Нет паники. Я почему-то знаю что он сейчас жив. Не ранен. С ним почти всё в порядке. Разве что… Почему-то уверена в том, что он растерян, напуган, злится, но при этом подавлен. Более того, он разбит.