— Ну, это у тебя пока три жены. Так что кто из нас извращенец, большой такой вопрос.
— Что значит пока? Хирузен!
— Ну вот, ты опять. Я бы на твоём месте, женился столько раз, сколько возможно. Собрал бы вокруг себя кланы, держал бы их в ежовых рукавицах. Был бы окружён заботой, вниманием и красотой.
— Ну так и женись.
— Ну вот и женюсь.
— И женись.
— И женюсь. Как только помолодею, так сразу и начну. У меня и Учиха будет, и Нара, и даже пара пышечек Акимичи. И твою Цуме я у тебя уведу.
— Да сколько влезет.
— Джирайя, — мнётся Хирузен. — Не могу уже. Жрать хочется, сил нет. Пойдём в твой ресторан, бургер хочу. Самый большой и соуса побольше.
— Сначала ты оденешься…
— Хенге! — прыжком встав на ноги кричит Хирузен. — Готово. Пошли.
— Пошли…
— Я про Цуме… Я не сильно тебя зацепил?
— Ой, вредный гадкий старикашка. Заткнись!
— Значит сильно. Извини…
— Умолкни ты! Или…
— Джирайя! — слышится за деревьями истеричный крик Митараши. — Джирайя, ты где?
Ломимся на крик. Забежав за деревья чуть не сталкиваемся с Анко. Вся в крови, левый глаз заплыл. Губы разбиты. На животе раны из которых течёт кровь. На руках мёртвый Какаши.
— Джирайя, — выплёвывая кровь стонет Анко. — Помоги. Какаши убили.
— Кто?
— Человек в спиральной маске. Джирайя… Сделай что-нибудь. Ты же можешь. Верни его. Верни!
Забираю тело и укладываю на траву. Хирузен укладывает Анко и зажимает её раны на животе.
Да, всё плохо. Удар в сердце. Помочь обычными методами не получится. Лицо изрезано. Кто-то пытался вырезать шаринган. Помочь можно…
— Какаши, — хрипит Анко. — Не уходи. Джирайя… Он же твой друг. По…
— Всё, — садясь вздыхает Хирузен. — Умерла.
— Анко…
— Два удара в печень, — бормочет Хирузен. — По два в лёгкие. Пять раз в живот. Кровопотеря… Она держалась только на силе воли. Джирайя, если сможешь помочь…
Выплёвываю на ладонь белую кляксу и опускаю на голову Анко. Клякса тут же забирается в её рот. И я прям вижу как симбионт поглощая её нервную систему выпускает белые нити и штопает ими раны. Этими же нитями подключается к сердцу и запускает его. Восстанавливает печень и кишечник.
Интересно… Кажется, мы эволюционируем. Учимся. Учимся идти по более лёгкому пути. Правильно…
Закрыв раны, симбионт выбрасывает в кровь анальгетики, стимуляторы и гормоны. Доедает нервную систему и как только полностью замещает её собой… Анко откашляв кровь судорожно вдыхает.
Всё внимание на Какаши. Белую кляксу в рот. Создаю ещё одного симбионта, маленького, и запускаю в рану на лице. Существо быстро проникает внутрь. Затягивает на место почти вырезанный глаз и стягивает рану. Какаши судорожно вздыхает, дёргает ногой… Рана на боку… Белые нити стягивают её и закрывают. Симбионт съедает его нервную систему, замещает её собой. Маленький обволакивает шаринган. Выключает его и создаёт регулятор. Чтобы Какаши не ходил с всегда активированным. Глаз меняется, немного. Основной симбионт, кое-как удерживая нитями повреждённое сердце, сшивает его и выбрасывает в кровь убойную порцию регенераторов и гормонов.
— Спас, — вздыхает Хирузен. — Вот как это происходит. Поразительно.
— Спас… Но какой ценой?
— Идиот ты, Джирайя. Ладно бы ты всё это в корыстных побуждениях использовал. Но ты же от чистого сердца. Я знаю, я чувствую. Нет у тебя других целей, кроме того чтобы помочь близким тебе людям.
— Они уже не люди… Теперь они…
— Лучше! — восклицает Хирузен. — Они, мы, я! Мы все лучше. Мы ничего не теряя, благодаря тебе стали лучше. Я горжусь тобой. Пусть ты дурак, но я горжусь тобой.
— Да? А…
— Забудь, — схватив меня за ухо рычит Хирузен. — Забудь о прошлом. Отринь глупые мысли. Живи сейчас! Живи ярко, как в последний раз. Наслаждайся.
— А что если Анко… Что если Митараши прицепится ко мне? Что тогда?
— Нахрен ты ей сдался, придурок? У неё вон какой красавец есть. Она, если и любила тебя, то только как старшего брата. Знаешь что? Ты…
— Я?
— Ты чудо из чудес! Тебя Ками послали. Послали для того чтобы ты этот проклятый мир изменил. А ты? А ты только ноешь и нудишь! Да хватит уже. Используй это! Используй всё. Меняй мир! Пойду перекушу, желудок сводит. Мне, как молодому растущему организму, энергия нужна. И Цуме я у тебя уведу. Нравится она мне. Бывай, тугодум.
Показав мне язык, Хирузен закидывает руки за голову и высоко поднимая ноги смеясь уходит.
Ну нет. Вот теперь точно хватит. Вот теперь я точно загоняться не стану. Этот мир содрогнётся! Я переверну его. Я пришёл и я закончу начатое.
— Вы думаете что можете изменить ситуацию? — глядя вверх улыбаюсь. — Думаете что таким идиотским способом сможете что-нибудь сделать? Нет, дорогие мои кукловоды. Таким шагом, тронув двоих близких мне людей, вы подписали себе приговор. Найду каждого и жалеть заставлю. А главного или главную, я заставлю плакать.